Я нагнал шлюпку и взобрался внутрь, вытащил шкатулку из-за пазухи и сделал вид, что изучаю ее, и тогда наконец ответил:

— Да! Это она! — радостно крикнул я и помахал Рауман шкатулкой.

Все время, что я плыл назад, Рауман не сводила с меня взгляда, а с ее лица не сходила довольная полуулыбка.

Как только я причалил, ведьма бросилась ко мне, требовательно протягивая руку:

— Давай, — велела она.

— Я не был уверен, что это она, там было так темно, но, кажется, не ошибся, — я вручил ей шкатулку.

Рауман рывком выдернула ее у меня, осмотрела, заметила поломку и с немым вопросом уставилась на меня.

Я почесал затылок и виновато произнес:

— Наверное, придавил, когда взбирался на шлюпку, вот она и… Это сильно плохо, ваша доблесть? Вы теперь мне не заплатите?

— Нет, шкатулка — ерунда, — раздраженно ответила она, затем выудила маленький ключик на цепочке, что висел у нее на шее, и открыла ее, добавив: — Главная ценность внутри.

Я изобразил любопытство и попытался заглянуть, но Рауман тут же захлопнула шкатулку.

— А что там? — с любопытством спросил я.

— Не твое дело, — недовольно сказала она, спрятала шкатулку в карман складок платья, а затем сняла с пояса кожаный кошель и принялась отсчитывать золотые монеты.

— Молодец, — усмехнулась она, — держи, заслужил.

Она протянула кулак, а я подставил ладонь, и тут же со звоном монеты перекочевали в мою руку.

Ведьма окинула меня насмешливым взглядом:

— Здесь шесть диксов, еще один за молчание. Не стоит трепаться, что ты для меня что-то доставал, это может разозлить императора, — она перевела взгляд на Хагена и с нажимом спросила: — Это понятно.

— Разумеется, — вежливо улыбнулся ей Хаген и кивнул.

С ведьмой Рауман наши пути разошлись, как только мы оказались в ближайшем городе. Она отправилась на поиски нового ветробега и команды, и нас с собой она, конечно же, не приглашала. Мы же с Хагеном решили добираться обратно на пассажирской шхуне, которая как раз следовала через Файгос. К счастью, мы не только избавились от барона и замели следы, но еще и неплохо подзаработали, так что могли себе позволить путь обратно в комфортной каюте.

О том, что я увидел в шкатулке, я рассказал Хагену уже вечером, когда мы вышли подышать воздухом и полюбоваться закатом. На палубе было не людно. Команда суетилась в носу, а мы стояли в хвосте. Никто не мог нас подслушать. Хаген какое-то время хмуро обдумывал мои слова, пока не ответил: