— Что значит в расчете? — противно улыбнулся глава Гудраст. — Разве он окончил обучение? Или вы больше не нуждаетесь в жилье и питание?

— Нет. Обучение он не закончил. Но в оплате жилья и питания я не нуждаюсь. В вашей договорной бумаге есть графа о непредвиденных обстоятельствах, разрешающих закрыть договор раньше срока. Так вот они — эти обстоятельства. Я, как третья сторона, не участвующая в договоре, отказываюсь проживать в доме, оплаченном вами. Подписывайте же.

Глава Гудраст озлобленно уставился на меня:

— Он должен подтвердить, — буркнул он.

— Я подтверждаю, — растянул я рот в довольной улыбке.

Глава выдохнул, взял перо, макнул в чернильницу и подписал, а после надломил печать, и договорная бумага тут же вспыхнула и в секунду превратилась в пепел.

— Вот и отлично! — весело произнёс Хаген, одарив меня радостной улыбкой, а после резко стал серьезным: — Ну что, Теодор, идем? Больше нам здесь оставаться незачем.

Но я уходить не спешил.

— Если вы продолжите донимать мою маму и всяческих мешать нам жить, я за себя не ручаюсь, — холодно предупредил я.

— Ты что, угрожаешь мне?! — глава вскочил с места. — Да ты, сопляк, даже не представляешь, что я могу сделать, если пожелаю!

Хаген настойчиво схватил меня за плечо, явно желая увести. Но я и с места не сдвинулся. В венах снова забурлил огонь. И на этот раз я не собирался сдерживаться, договорная печать меня больше не останавливала.

Перенаправлять силу так, чтобы никто не заметил, у меня получалось лишь дважды, но сейчас я был уверен, что у меня получится.

Глава Гудраст вдруг вскрикнул и начал бить себя по жирному заду, визгливо подпрыгивая. В кабинете быстро запахло жареным.

— Прекрати, — строго велел Хаген, и я нехотя свернул грань.

Убивать и калечить я главу не собирался, просто хотел, чтобы до него доходчивее дошло, что трогать нас нельзя.

— Да я! — заорал в ярости на меня глава, все еще держась за задницу. — Да я буду жаловаться на тебя графу! Да ты! Ты! Ты!… Ты закончишь на виселице, щенок!

Когда возгласы главы иссякли, я холодно отчеканил:

— Пожалуетесь, и весь город, в том числе и граф, и ваша жена — узнают, как вы, используете свое положение и грязно пристаете к молодым женщинам.

Глава Гудраст опешил и так и не придумал, что мне ответить. И видок у него был довольно жалкий: он краснел, тяжело дышал, и оскорблено поглядывая на нас, потирал свою подгоревшую задницу.

— Идем, — снова потянул меня за плечо Хаген, на этот раз я поддался.