Голос Арбаса поднялся чуть ли не до визга:

– Следил за нами! О, Имель, это заставляет меня выглядеть легковерным. – Он прижал острие кинжала к шее сильнее. Имель едва дышал, пытаясь втиснуться сам в себя, чтобы отстраниться.

– Это мусейский клинок, – пояснил убийца Имелю. – Члены горных кланов неделями выковывают сталь, придавая ей определенную форму. Они говорят, что сталь слабеет и становится хрупкой, как клинок жителя равнин, если ее не поить вдоволь кровью врага каждые десять дней или около того.

– Я бы сказал, что это пеллинская работа, – заметил Кейн.

– Это потому, что рукоятку приспособил для меня умелец-пеллинит, – обиженно возразил Арбас. – Во всяком случае, дворянин, которому принадлежал этот нож до того, как я его убил, клялся, что это мусейский клинок. Такую сталь ни с чем не спутаешь – глянь, как она легко перережет горло Имелю.

Кейн покачал головой и встал.

– Может быть, но чуть позже. Дай ему вздохнуть. Как оказалось, за вами следовал только один человек, и я его ждал. Я думаю, теперь Имель нам все расскажет.– Он вперил в Имеля свой убийственный взгляд, сейчас пылающий яростью. Имель знал, что он очень близок к смерти. – Кто он был? Почему он следовал за вами? – Кейн не тратил лишних слов на предостережение не лгать, да и Имель, наверное, не смог бы – во всяком случае находясь в плену этих глаз.

– Офицер, который сопровождал меня из Товноса. Это был мой телохранитель. Я прошел трущобы Ностоблета, пытаясь отыскать тебя, и мне казалось необходимым, чтобы он сопровождал меня на некотором расстоянии. Сегодня я приказал ему следовать за мной, когда я пойду с Арбасом.

Кейн поразмыслил некоторое время.

– Да, потому что ты не доверял ему, и у тебя были для этого основания. Стоило Арбасу застать тебя одного, и он убил бы тебя без малейших сожалений ради твоего кошелька – если бы я не велел ему привести тебя сюда. Любопытство с моей стороны. Мой друг Биндофф сказал мне, что ты младший отпрыск обедневшей товносианской дворянской семьи, человек сомнительной честности, но, по общему мнению, довольно ловкий – и что ты пришел к нему с весьма любопытными рекомендациями и спросил, где найти меня.

Так что ты оправдан, но не прощен. Учитывая, что в Южной Лартроксии каждая добрая душа жаждет моей крови, я не могу рисковать. Твой приход сюда был риском; твой приход с сопровождением – еще большим риском. Может быть, этой ночью мне сопутствует удача, так как я не обнаружил никаких признаков, свидетельствующих о том, что за твоим другом следили. Во всяком случае, мне пришлось ждать под дождем довольно долго, чтобы убедиться, что за ним никто не следит. Понимаешь, я тоже не доверяю тебе, Имель. Так что я ждал снаружи на скалах в стороне от тропы. Проследил, как ты и Арбас прошли, и потом встретил твоего друга. Боюсь, я его очень испугал. Зато у него было любопытное колечко.

С обманчивой небрежностью он бросил кольцо в кучу всякой всячины, добытой из гробниц. Он сделал знак разочарованному убийце отпустить товносианца и спросил:

– Еще раз. Что у тебя за дело?

Когда Арбас убрал клинок, Имель медленно выдохнул. Струйки пота, стекавшие с лица, жгли алую линию на горле. Его шея горела в том месте, где ее обожгло дыхание убийцы. Собираясь с мыслями с усилием, от которого, он знал, зависит его жизнь, Имель начал:

– Я послан сюда человеком, которому нужны твои услуги и который охотно заплатит за них по-королевски.

– На самом деле? Несколько туманно. Все-таки будь поточнее. Как мне заплатят?

– Богатством, властью, положением – может быть, королевством.

– Ты меня заинтересовал. А теперь в подробностях. Особенно в отношении моих «услуг», как ты это назвал.

– Конечно. Но для начала, что ты знаешь о делах Товносианской империи?

– О ее текущих делах – немного. Я уже несколько лет не был на островах.