– А ты… так и не поняла? – Он еле заметно улыбнулся, склоняясь для поцелуя, но я в очередной раз умудрилась все испортить своим не в меру болтливым языком.
– С тобой я уже боюсь верить во что-то хорошее.
– Тогда поверь. Пока еще можешь. – Его губы скользнули по моей щеке, по виску, почти коснулись мочки уха. Я не думала, что голос Данте может быть настолько… проникновенным, таким, что щеки поневоле начинают алеть, и отнюдь не от легкого осеннего морозца. – В прошлый раз я решил за нас обоих… не спросив тебя и не дав возможности выбирать. Сейчас я исправляю эту ошибку, давая тебе право выбора. Только о том, чего ты действительно хочешь, придется сообщить прямо… Не тратя драгоценного времени на намеки.
Тихо щелкнула сломанная ветка. Я вздрогнула, оборачиваясь, – Ветер стоял в нескольких шагах в стороне, сжимая в руках мою сумку и смущенно переминаясь с ноги на ногу. Встретив мой взгляд, он смутился еще сильнее, так что на бледных щеках проступили яркие пятна румянца.
– Я не хотел вам помешать… Простите. – Я уже открыла рот, чтобы успокоить паренька – вроде ничего криминального не случилось, так что не страшно, но взгляд Ветра посерьезнел. – Для вас ведь это было слишком… личное.
Похоже, на лице у меня в очередной раз все написано настолько явно, что даже тринадцатилетнему подростку ничего не стоит угадать, что творится в душе. Пора с этим что-то делать, а то королева с «говорящим» лицом – находка не только для шпиона, но и для тех высокопоставленных вельмож, которым не очень-то и нравится мое правление. Наивно было бы ожидать, чтобы меня приняли все министры в Совете Андариона, некоторые из них всерьез считают, что истинная королева – это только меч и щит небесного государства, айранит-талисман одноразового использования, а политика и власть должны в определенной мере делиться между членами Совета. И кое-кто был неприятно удивлен, когда я попыталась действительно править, а не просто наслаждаться роскошной жизнью, не глядя подписывая составленные Советом указы. Вот еще одна причина, по которой я не стремилась обратно в Снежный дворец: придется в очередной раз спорить с министрами, убеждая их в том, что неопытный правитель – тоже правитель. И хвала Всевышнему, что во время таких споров на моей стороне были Данте, Хэлириан, министр просвещения и начальник тайной службы за границей, без их поддержки у меня вряд ли что-нибудь вообще получилось бы.
Я глубоко вздохнула, отгоняя непрошеные мысли, а Данте отодвинулся, прислушиваясь к тишине, в которой уже угадывались отзвуки звонкого голоса дриады, ведущей наших спутников на «земляные работы».
– Ветер, помоги мне перевязать нашу героиню. А могилу той твари пусть «добровольцы» откапывают, – улыбнулся аватар.
Меня усадили на сложенный в несколько раз Ветров плащ, на плечи набросили куртку, подобранную бывшим учеником мага, после чего Данте принялся расшнуровывать туго затянутый манжет левого рукава. Я же смиренно сидела, не вмешиваясь в процесс перевязки и наблюдая за тем, как хрупкая дриада «строит» простых деревенских мужичков с одной лопатой на всех, побуждая их к откапыванию гроба еретницы. В конце концов, выбор пал на Веселка, и тот, матерясь вперемешку с заговорами, принялся аккуратно разбрасывать с помощью лопаты ковер палой листвы, стараясь не трогать вбитого в землю меча.
– А вы тут как? – Ланнан подошла ближе, разглядывая мою руку, с которой Данте аккуратно срезал пропитавшиеся кровью бинты. – Ох ты…
Дриада негромко выругалась, Данте тихо что-то прошипел, а я старалась не смотреть на то, что получилось в результате моей стычки с аватаром. И так знала, что края раны разошлись и рука выглядит по меньшей мере нелицеприятно. Во всяком случае, Ветер, протягивавший Данте чистую полоску ткани и заживляющий бальзам, побледнел и отвернулся.
Похоже, и правда все настолько нерадостно.
– Госпожа ведунья, тут доски деревянные!
Я покосилась на бледных крестьян, которые разом шарахнулись от неглубокой ямы, крестясь и бормоча не то молитвы, не то заговоры. Ланнан затянула узел на свежей повязке и поднялась.
– Ну что, пошли посмотрим?
– Да на что там смотреть… – пробормотала я, поднимаясь на ноги с помощью Данте и, кое-как натянув куртку, подошла ближе к наполовину раскопанной могиле.
Веселок копал около лезвия меча, и там, где клинок из гномьей стали пробил гнилые доски, расплылось темное пятно, будто от крови. А на три вершка выше, там, где в доске гроба была небольшая дырка от выпавшего гнилого сучка, виднелся широко раскрытый, мутный глаз еретницы. Меня передернуло, к горлу подкатил неприятный ком.
– Надо эту тварь сжечь, – шумно выдохнула Ланнан, старясь не подходить близко к могиле.
Я ее понимала. Она дитя Древа, ее магия – это магия природы, магия жизни. И на нежить она реагирует примерно так же, как я на разлагающийся труп, подсунутый под нос. То есть с трудом сдерживая омерзение и тошноту.
– Не вопрос, – на моей правой ладони разросся лепесток ярко-синего пламени, рассыпающий вокруг жгучие белые искры. – Данте, по моей команде выдергиваешь меч. Остальным сделать два шага назад.