Но сам Георгий на сей счет не заблуждался: «СМЕРХ» лишь помог реализоваться, а точнее, просто дал выход его природной склонности к насилию. Именно там, в отряде специального назначения «Смерть химерам», он получил ежедневную — и притом законную — возможность, что называется, «слетать с катушек», спуская свою ярость с поводка; возможность калечить, а то и отнимать чужие жизни. И тем самым странным образом наполнять собственную жизнь смыслом и содержанием, которых ему постоянно недоставало.

Тогда, после увольнения, дядя Влад здорово помог ему: без его связей и прямой материальной помощи Георгию никогда бы не открыть частного сыскного агентства. Кроме того, именно Хватко убедил его обратиться к психокорректору. И что удивительно, это неплохо сработало. Даже очень неплохо! Во всяком случае, со временем он научился управлять своей агрессией, отсрочивая, а при необходимости и вовсе пресекая очередной приступ, давя его в самом зародыше одним лишь усилием воли. Да, это было не простым делом. Но, как оказалось, вполне реальным. Правда, после такого насилия над собственной психикой Георгий на сутки, а то и более, совершенно выходил из строя: чувствовал себя разбитым физически и морально — полнейшей развалиной. Поэтому гораздо проще было контролировать свое психическое состояние с помощью таблеток — он носил их с собой постоянно. И периодически принимал.

Любопытно, что занятия с психокорректором одновременно открыли ему, что, оказывается, он может не только задавить в себе приступ бешенства (или, по определению того же психокорректора, «пресечь переход сознания в «режим берсерка»), но и наоборот — искусственно спровоцировать его наступление.

Так вот, сегодня он решил выпустить своего личного джинна на волю. Георгий отлично понимал, что делать такое, хотя бы изредка, необходимо. Иначе в один прекрасный момент он просто-напросто «слетит с катушек». Окончательно и уже безвозвратно.

Георгий прислушался: так и есть, метров в пятидесяти позади слышны шаги двух пар ног. Значит, они не оставили свою затею. Что ж, пускай — это их выбор.

Он достал «портсигар» и вытряхнул в рот сразу две красных пилюли. Сказать по правде, доктор ему их не прописывал. Аль-Рашид сильно подозревал, что вообще ни один врач не смог бы выписать подобное снадобье. Тем не менее оно было весьма эффективным: таблетки белого цвета моментально возвращали ему радость жизни и уверенность в себе; зеленые — успокаивали, ну а красные наполняли его взрывной энергией и придавали мышцам упругость и силу.

Еще один поворот в арку — и он уперся в глухую кирпичную стену, тупик. Мрак, кислый помоечный запах московской подворотни и, разумеется, никаких видеоглаз — то, что надо… Георгий медленно закурил сигарету, потом досчитал про себя до пяти, глубоко затягиваясь, чтобы восстановить сбившееся дыхание, — и повернулся лицом к преследователям. Никого. Однако ни разочарования, ни облегчения он испытать не успел — два темных силуэта одновременно загородили арочный просвет.

Он курил и молча ждал. Парочка секунду помедлила, а потом направилась к нему. Не доходя шагов четырех, они остановились, и худощавый негроид задал ритуальный вопрос:

— Закурить не найдется?

Георгий не успел еще подобрать достойный ответ, как азиат резко оборвал подельника:

— Хорош базарить — дело делай! — И добавил: — Смотри, светает уже…

Вещественной демонстрацией сути этого дела явился извлеченный им из кармана виброкаст. Одновременно Георгий уловил сухой свист — из опущенного вниз кулака негроида прыгнул узкий клинышек ослепительно белого свечения — лазерный нож! Его удивило, что при этом не прозвучало обыкновенных требований: выкладывать кредитки, назвать номера пин-кодов, — словно целью их был не банальный разбой, а убийство.

— Помолись напоследок, — неожиданно предложил азиат, сделав шаг вперед и отводя руку с виброкастом.

Неправильные какие-то гопники, успел подумать Георгий.

— Да, — хихикнув, поддержал негроид своего напарника. — Скажи: «Святой Мун, прости засранца!»

Наверное, именно эти слова стали последней каплей, окончательно затуманившей Георгию разум. Как если бы в его голове щелкнула клавиша «Enter», загружая особый режим сознания. Пульсация крови в висках сделалась почти невыносимой, и он уже не мог — даже если бы и захотел — справиться с захлестнувшей его волной серебряной ярости; хищно пригнувшись, он оскалил зубы и рванулся навстречу азиату.

Как всегда в таких случаях, ему показалось, что движения противника замедлились. Кулак с виброкастом вяло, будто преодолевая сопротивление сгустившегося воздуха, поднялся ему навстречу, и он без труда перехватил занесенную для удара в висок руку, с хрустом заломил, одновременно зацепил нападавшего за брючный ремень и, оторвав от земли, швырнул на негроида.

Глаза азиата удивленно расширились, когда нож не успевшего среагировать товарища вошел ему в поясницу, но негроид без церемоний смахнул его в сторону, удлинил лазерный клинок до максимума, выставил его перед собой и коброй метнулся на Георгия.

И вновь Георгию бросок этот показался неуклюже медленным — он лишь чуть отступил вбок, уходя от клинка, и легко поймал запястье наглого мокрушника. Второй рукой он сжал ему шею в плотном захвате и стал методично долбить коленом в живот и пах до тех пор, пока негроид не обмяк, а нож, погаснув, не выскользнул из его ослабевших пальцев. Тогда он взял его двумя руками за голову, подтянул к кирпичной стене и попытался этим импровизированным тараном пробить в ней брешь. Несмотря на многократные попытки, стена выдержала. Зато череп негроида вместо глухого стука стал издавать противные хлюпающие звуки. Он еще пару раз приложил его о камень и разжал руки. Тот мягко осел на засранный асфальт.

За спиной послышался стон и кряхтение. Это азиат пытался подняться, упираясь левой рукой о землю, а правой держась за порезанные почки.