Примерно минут через двадцать я решил, что достаточно побывал в роли стапятидесятикилограммовой жемчужины и готов покинуть устроившую меня помирать раковину. Воспользовался тем же способом, с помощью которого открывал раковины на земле, — подрезал ногу моллюска, крепко удерживающую верхнюю створку, — она сразу открылась.

Подниматься на поверхность я не спешил. Саламандры курсировали по невдалеке, а крабов видно не было. Взяв под мышку увесистый камень я, вспомнив Мифа, сразу определил направление. Не спеша, преодолевая течение реки, отхлебывая из дудки воздух, пошёл к берегу.

Миф, это тощее чудовище, увлечённо, по пояс в тухлятине, зловонии и местных мухах, копошился в останках гигантского зубастого колобка. Он при этом самозабвенно декламировал стихи: «Не важно и то, что бронзовый, и то, что сердце — холодной железкою. Ночью хочется звон свой спрятать в мягкое, в женское!».

— Эк как тебя разобрало! Понимаю, на Аттуме пока есть нехватка в противоположном поле, но над этим дерьмом?

— Привет, кланлид! Наоборот, хоть немного от вони и вида отвлекает.

— Вообще-то неплохо. Это твоё сочинение?

— Да ладно, шутишь? Это Маяковский, «Облако в штанах».

— Вот это да! Я только про паспорт и «Кроха сын» помню.

— Почти все так. Маяковского тоже ломало от неразделенной любви. Мой любимый поэт, после Бродского, — он улыбался, чумазый и счастливый.

— Что ты там копаешь? Зубы?

— Нет, до зубов тут еще много всего. Пойдем, покажу, что я тут накопал.

Мы отошли метров на сто, и он разгреб ветки с кучи артефактов. Поднял черный металлический безразмерный обруч на голову с завитушкой надо лбом.

— Тебе, скорее всего, ничего не даст, но именно с помощью его тебя находили. Когда я его надел, я сразу почувствовал, в каком ты направлении и какое до тебя расстояние в километрах. Классная штука! Теперь сокланы всегда тебя смогут найти. Вот это что, я не знаю, — он поднял сферу размером с футбольный мяч. В ней клубился, переливался какой-то фиолетовый дым. Эта сфера завораживала своей таинственностью и красотой.

— Я пока тоже не могу понять. А система не определила?

— Вышла какая-то абракадабра. Может, уровень не мой? — он достал из кучи оружия два клинка, отливающих фиолетовым свечением. — Это как раз для тебя. Снимает защиту, повышает убойную силу, режет камень и кость, не теряется после смерти, — он протянул мне пару великолепных клинков с гравировкой каких-то рун. Как же я долго ждал хоть какого-то оружия, не теряющегося после смерти!

— Вот это ты молодец! Вот это то, ради чего стоило ковыряться в этом дерьме! Спасибо!

— Командир, извини, я бы не стал называть это дерьмом. Скорее всего, этот колобок сделан был из убитых троллей, — меня прошиб озноб, как же так, я же сам догадывался, еще тогда, в первый раз, когда познакомился с троллями.

— Да, извини, мог бы и сам догадаться.

— Да ладно, я и сам так подумал, только когда рассматривал эту груду мяса шерсти и костей, — он учтиво ушел с этой трагической темы, обратив мое внимание на другие артефакты. — А вот еще… странная штука, называется «бешенство тролля», одноразовое, — он протянул мне ожерелье из белых матовых шариков, похожее на детское украшение для пятилетних девочек. — Как работает, не знаю.

— Судя по названию, это либо увеличивает силу до бешенства на какое-то время, либо это нечто взрывное, массового поражения с последующей смертью, что было бы кстати. Надо с этим разобраться.