В один из таких будничных дней к нам на КПП подъехал автомобиль с французским офицером с посланием для меня от генерал-губернатора. Спустя полчаса я прибыл на КПП, получил это послание, тут же вскрыл конверт и прочитал. Это было приглашение на аудиенцию к генерал-губернатору. Сообщил офицеру, что принимаю приглашение и готов буду вместе с ним отправиться в Антананариву через два часа.

Конечно же я мог самостоятельно прибыть туда, тем самым сэкономить кучу дефицитного времени, но нельзя выдавать такие возможности перемещения. Конспирация, млять. По рации на КПП сообщил Барсукову о своем отъезде в столицу. По прибытии на корабль умылся в душе, переоделся в гражданские костюм, принятый в это время, собрал "тревожный" чемоданчик и перед уходом дал указания Максу о необходимости следования корабля за мной. На всяких случай прихватил и положил в карманы разведывательно-диверсионные жучки, замаскированных под два неопределенных жетона.

На путь в автомобильчике Рено с открытым верхом до Тулиара ушло больше 4 часов, в течении которых я, переговариваясь с офицером, разглядывал окружающую природу. С Тулиара до Антананариву я добирался на поезде в старинном, для меня конечно, пассажирском вагончике. Добирался целые сутки, за время которых я наверное выспался за год вперед. Спал на диванчике в купе, напоминающем наше СВ. Перед самым прибытием переговорил ни о чем с сопровождающим меня офицером, как выяснилось служащим адъютантом генерал-губернатора. По приезду мы сразу же отбыли к губернаторской резиденции, где незамедлительно был принят.

— Добрый день, мсье Аннэ.

— Здравствуйте, мсье Алексеев. Большое спасибо, что приняли мое приглашение и незамедлительно прибыли. У меня с Вами предстоит серьезный разговор, обстоятельства требуют от меня принятия ряда решений, для которых я должен обладать всей информацией во вверенном мне французском владении.

— Я весь во внимании, мсье Аннэ.

— Для начала, мсье Алексеев, мне хотелось бы поинтересоваться, как у Вас обстоят дела с организованной русской автономией?

— Благодаря Вам, уважаемый мсье Аннэ, дела у нас великолепны. Наша автономия беженцев организовалась и активно ими пополняется, найдя спокойный приют для исстрадавшихся от различных притеснений моих соотечественников. Ведется строительство жилья для них силами самих беженцев, с местным туземным населением сложились вполне добрососедские и взаимовыгодные отношения.

— А как Ваши соотечественники добираются до Мадагаскара? Мы ни разу не видели прихода кораблей в ближайшие к Вам порты, в частности в Тулиар, с беженцами, а также с предназначавшимися для Вас грузами.

— С помощью различных кораблей, нанятых у промышляющих возле Китая контрабандистов. Поверьте, у них много там разных кораблей, начиная с парусников и заканчивая пароходами. И они весьма опытны в вопросах тайного проникновения сквозь таможенные и прочие морские блокады. Что нам и оказалось весьма полезным. Мы всерьез восприняли угрозы военного представителя японской императорской армии майора Хиросуи о готовности топить все суда с русскими пассажирами.

— Да, я слышал, что Вас навещал майор Хиросуи и был недоволен результатами поездки.

В глазах генерал-губернатора я видел неверие в правдивости моего ответа, однако ни он, не я, не подали вида. Конечно же, наличие того количества строительной техники, оборудования и само количество беженцев не поддается логическому объяснению, их перевозка сравнима с объемом перевозки целого каравана специальных судов.

— Хорошо, мьсе Алексеев. Я буду с вами откровенным и не раскрою какой-либо военной тайны из того, что очень обеспокоен угрозой оккупации Мадагаскара как со стороны Японии, не смотря на то, что мы союзники, так и со стороны Англии. При чем от последней эта угроза наиболее вероятна. Волнения среди расквартированных на острове наших воинских подразделений, спровоцированные Англией и осуществленные проанглийски настроенной запрещенной организацией "Свободная Франция" (la France libre), нами с трудом, но были подавлены в прошлом году. Но имеющиеся военные силы делают довольно затруднительной задачей удержать Мадагаскар против полномасштабного вторжения, без помощи из метрополии. Я буквально ежедневно радиографирую в Виши о необходимости дополнительных сил, помощь обещают, но ее пока нет. При этом, в свою очередь, мне также постоянно напоминают о необходимости изыскания сил из внутренних резервов. Кстати, по этой причине пока еще официально не рассмотрен вопрос организации вашей автономии департаментом заморских колониальных владений. Тем не менее, Ваша автономия, судя по Вашим словам, уже состоялась де-факто. Так вот, внутренних резервов у меня нет. Дополнительный призыв на военную службу туземцев не решит проблем. Мне их просто не чем вооружать и обмундировывать, не говоря уже об обучении. Дай боже один из ста туземцев знает французский язык, ну об этом Вы и сами, наверное, знаете. Подытоживая сказанное, полагаю необходимым обратиться к Вам за помощью в организации обороны острова. Как Вы к этому отнесетесь?

Я уже заранее предполагал предстоящую тему переговоров с генерал-губернатором и ответ уже был готов. Но решил полностью выяснить для себя все вопросы. Тем более у меня были помимо ответа еще кое-какие мысли по поводу предстоящих боевых действий, а в том, что они будут я не сомневался, послезнание не дает оснований для сомнений.

— Извините за встречный вопрос, мсье Аннэ, не могли бы Вы уточнить в каком статусе Вы видите эту помощь?

— Поскольку Вы не являетесь гражданами Франции, то воинское подразделение, созданное Вами, будет принято на службу в качестве отдельного подразделения Иностранного легиона Франции. Это полностью в моей компетенции.

— Понятно. Позвольте теперь и мне быть с Вами откровенным. Мы, имею ввиду российских беженцев, не испытываем теплых чувств к англичанам, тут наверное Вы и сами знаете почему. Постоянное вмешательство Англии (я тактично промолчал про ту же роль Франции, хотя и меньшую) во внутренние дела России, в том числе участие в организации покушений на российских самодержцев, начиная с Павла 1, подначивание ближайших соседей России к войне с ней, финансирование различных революционных и откровенно бандитско-террористических организаций, все это наверное уже никогда не сделает нас друзьями. Про отношение к японцам думаю вообще лишним что-либо объяснять, тем более, из-за них мы и попросили убежище на Мадагаскаре. Но откровенно говоря мы не испытываем и теплых чувств к Франции, состоящей в союзе с Германией, напавшей на СССР. Мы не большевики, но в тоже время мы считаем себя россиянами, и не можем смириться с гибелью наших соотечественников, пусть и зараженных утопическими идеями мирового господства пролетариата. Наше отношение также негативно и к оппозиционным Вам движениям, наподобие упомянутой Вами Свободной Франции, поскольку они опираются опять же на иностранную помощь, за которую придется платить. Внутренние проблемы должны решаться внутри государства и силами самого государства, посторонняя помощь опасна последствиями. Но если взвесить чаши весов, которые использует древнегреческая богиня Фемида, то конечно же, по сравнению с англичанами французы пользуются нашей большей симпатией. И Ваше благосклонное отношение к предоставлению возможности убежища для моих соотечественников вызывает ответные положительные чувства. Хочу сразу уточнить, это не относится ко всей Франции в целом, а именно к Вам и Вашей администрации. От теоретически возможной оккупационной власти Англии или Японии мы вряд ли будет иметь такое же отношение. Вон, японец Хиросуи уже позволил угрозы в наш адрес и уже защелкали затворы оружия с двух сторон. Поэтому, я вижу эту помощь на добровольных началах. То есть, среди наших беженцев будет объявлен сбор добровольцев на защиту острова от вторжения, на основе которых будет сформировано самостоятельное подразделение. А будет ли оно взводом, ротой или батальоном — это зависит от количества. У нас есть люди, владеющие военной наукой и оружием. Но официально мы будем сохранять нейтралитет, до самой последней возможности. Мы не участники войны, мы — беженцы. Но когда нас поставят в тупик — мы все возьмем в руки оружие, нам терять уже нечего.

— Спасибо, мсье Алексеев. Я понял Вашу позицию и принимаю ее. Будем надеяться, что у Вас найдутся такие добровольцы. Как я понимаю, Вы прибыли не безоружными?

— Да, обстоятельства вынудили нас обладать огнестрельным стрелковым вооружением. У нас имеются русские винтовки Мосина, немецкие пулеметы МГ-34 и советские ДП-27, а также боеприпасы к ним. Правда вот обмундирование у нас свое и значительно отличается от французского.

— Ничего страшного. У нас и так с этим большие сложности. Предлагаю сформированное Вами подразделение передать именно в мое оперативное управление.