— Приятного аппетита, Ленусик! — быстро проговорила Наташа, увлекая Валю в сторону подсобки. — И ещё один моментик. У нас дружный коллектив, но если хочешь прижиться, не раздражай Лену. Очень важно, чтобы ты это запомнила, дорогуша. Девушка, работавшая до тебя… неважно. Оля больше не работает: она ногу сильно вывихнула, а больничных у нас не полагается. Но Ленины клиенты тебе и ни к чему, они у неё… нестандартные, сама увидишь.

— Можно и мне кофе? — спросила Валя, у которой то ли от кондиционера, то ли от Наташиных инструкций пересохло горло.

Наташа нежно ей улыбнулась.

— За рабочую смену положено три перерыва по полчаса, кафетерий на втором этаже, туалет, кстати, там же. У нас девочки не кушают, очень полезно для фигуры. Самое важное — это позитивность намерений. Если любишь красивые вещи, любишь людей, ценишь своё развитие, то это очень хорошее начало карьеры. Ну, что правда, то правда — клиенты разные, ситуации разные, но это интересно. А главное — возможность общаться с людьми… Ещё раз, будь повежливей с Леной!

К обеду Валя не продала ни единой тряпки. «Оставьте меня в покое! Я сама всё смотрю и выбираю!». Валю всегда бесили крадущиеся следом продавщицы, точно следящие, не сопрёт ли она чего. Но как иначе дать понять Паше и Сашку, чей покупатель?! Глупое правило, ребята такие зайки, сочувствуют, Саша покупательниц подводил, правда, всё равно не вышло обслужить. Аллочка улыбается из-за кассы. У Вали глаза давно были бы на мокром месте, если б Наташа ни поддержала: она тоже в первый день ничего не продала, и во второй, это нормально. Зато скоро администратором станет, когда Виктор в закупщики уйдёт. Закупщик — это мечта: ездить по загранице, покупать одежду… Валя принялась наблюдать за работой ребят.

Наташа всучила расфуфыренной дамочке много всего. Сашок с Пашей наперебой обслуживали девиц, Паша имел успех и у дам постарше, при общении с которыми он проявлял вкрадчивую гибкость. Все Ленины клиенты имели общую особенность: кроме Лены, их вряд ли кто сумел бы раскрутить на покупку.

Вот у входа нарисовался парень самого убогого вида. Шарахнулся от Вали, чуть из зала не выскочил, но вошёл. Валя побрезговала тратить на него время — кроссовки какие позорные, да и куртка. Чего забрёл? Не музей! Паша и Сашок тоже не двинулись с мест. Зато Лена покинула свой угол возле подсобки, выражение её лица как будто ещё кислее сделалось. Парень растерянно топтался возле стеллажей с джинсами. Лена приложила к нижней части пациента несколько штанов, трое швырнула назад, а с последними направилась к кассе, прихватив пару маек. По пути она ни разу не обернулась, будто ей и дела нету, идёт ли за ней пациент, однако тот очень даже бойко шёл, как на верёвочке. «Оплачивает! — вздохнула Валя. — А ведь майки даже посмотреть не успел!».

— Сложи джинсы, — велела ей Лена на обратном пути в угол.

Девушка угрюмо щупала брюки на несколько размеров длиннее и меньше нужного. То ли производители одежды считают, что низеньких толстушек ничем не украсишь, то ли попросту уверены, что девушки бывают высокими и стройными, а жирные тётки должны носить паранджу.

Лена не переносила боль ни в каких видах. Страдание вызывало в ней навязчивое желание уничтожить мир или хотя бы страдальца. В своё время это (плюс некоторый запой) поставило крест на Лениных потугах стать ветеринаром. Да уж, в смысле медицины Лене светила карьера разве что на ниве эвтаназии, но за этим неизбежно последовала бы ещё более успешная карьера пациента психдиспансера.

Неважно, что говорить, лишь бы привлечь внимание. Дальше просто: сжимаешь мозги, точно губку, и как бы выдыхаешь приказ в сторону человека, при этом появляется напряжение вверху живота. Когда сознание проникает в чужое, в мозгу возникает ощущение вроде чавканья, всё становится тёплым, влажным и липким…

Толстушка устремилась к кассе, размахивая выбранными Леной штанами точно флагом. На сегодня её мучения кончены — вместе с деньгами. Нормальные штаны, задницу не уменьшат, тут хирурга с топором надо, но размер и рост подходящие, великое дело. Лена не понаслышке знала, как тяжело раздобыть одежду на мелкий рост. Её саму выручали детские отделы, но с габаритами этой несчастной в детском не пошустришь. Когда такая бродит по магазинам, на пути попадаться не стоит, ну, если не хочешь захлебнуться лучами ненависти. Этих лучей отдельно взятая пышка в отделе молодёжной одежды способна нагенерить достаточно, чтобы уничтожить космос, учёные когда-нибудь додумаются, как воспользоваться данным фактом на задницу человечеству.

В Ленином Списке Ненависти магазины занимали почётное второе место после боли. Вот оборжались бы, так сказать, коллеги, узнай они, сколько времени и нервов тратила Лена на поиски одежды (одевалась она бомжеватой сиротой). Самое противное — смотреть на себя в зеркало, а тут люди шныряют, да ещё эти… продавцы. До слёз обидно, что Лене так и не попался продавец вроде неё самой, способный приказывать. Ходила бы только к нему! Неужели она единственная в своём роде? Вот же блин. Это ведь против законов природы! Профессия была кошмаром два дня через два, но пользу людям Лена приносила. Сама над собой смеялась, тем более любовь к человечеству не являлась Лениной сильной стороной. Мягко говоря. Однако бабушка крепко вбила ей в голову идеи насчёт честного куска хлеба. Для тех, кому шоппинг доставляет удовольствие, есть Сашок и Паша. Лена — продавец для клиентов другого типа, и она облегчает их страдания. Практически то же самое, что медицина. Если б не ЗУД! От него крышей можно поехать… и чесаться нельзя, тогда совсем кранты.

— Вы продавец или как? На работе работать надо, а не тупить!

Вынырнув из туманного болотца мыслей, Лена упёрлась взглядом в талию существа женского рода. Волосы существа были сделаны на самой лучшей фабрике, производящей самых дорогих и злобных кукол с насекомыми тельцами, а с таких шпилек Лена немедленно осела бы на пол, хотя вряд ли её удалось бы на них водрузить.

Визгливые крики занимали в Списке Ненависти третью позицию. Лена приказала девице купить мышастой расцветки тряпку, на которой Наташа давно поставила крест как на явном проколе закупщиков. Тряпку насекомое безропотно взяло, но в какой-то момент Лена почувствовала сопротивление. Оно было неожиданно сильным, редчайший случай. В конце концов, Лена никого не принуждала ходить по потолку или прыгать с эскалатора голышом, люди сами ходили сюда покупать одежду, заставить их купить именно эту шмотку — несложный трюк, учитывая, что все магазины торгуют одним и тем же. Но блондинка сопротивлялась так, что у Лены перехватило дыхание и судорогой охватило мозг. Девица всё-таки сломалась, неуклюже засеменила на кассу, где с ней приключилась истерика. До Лены долетали вопли, заглушавшие испуганные оправдания кассира Аллы. Прибежала Наташа.

— Поймите, на вашей карте недостаточно денег!

— Я должна купить эту вещь, хочу, вы обязаны меня обслужить…

Уши потеплели, наверняка красные, щёки горят. Какой прокол! За годы торговли шмотками Лена научилась оценивать платёжеспособность покупателя, эта мымра просто застала её врасплох. Всё равно прокол!

Рыдающую жертву прокола вывел охранник (тряпку отнимали совместными усилиями сотрудников смены). Наташка с Аллой наверняка переглядываются за спиной, Сашок и Пашка, кретины, отводят глазки, одна новенькая пялится в открытую, интересно ей всё, маленькой. Потом будут шептаться, как бабки за спиной тёти Иды! Насекомая лахудра будет в порядке, ну, проревётся, головка поболит, а вот Лену ждёт расплата по полной. Нашарив в подсобке рюкзак, она бросилась по тошнотворно-знакомому маршруту в туалет, лавируя между посетителями торгового центра.