— Сергей Иванович, — горячо говорил другой, — мы теперь алхимиков засунули за пояс, скоро мы золото из свинца будем делать, вот погодите немного.

Синельников, поздоровавшись с нами, стал объяснять сущность совершенного открытия. Они пробовали воздействовать различными электромагнитными волнами на различные вещества. Разной частоты, разной амплитудой колебаний, разной мощности и интенсивности. Ничего особенного не происходило. И, наконец, аспирант, нет, молодой ученый Чижов Петя, вернее Петр, (Петя, как тебя по отчеству), Станиславович не придумал микшер, прибор для смешивания различных видов электромагнитного излучения. Вот тогда и получилось. Вначале под воздействия излучения из Петиного микшера нам удалось превратить медь в цинк, т. е. 29 элемент в 30-ый. Затем превратили олово в сурьму, т. е. 50 элемент в 51. В обратной последовательности у нас долго ничего не получалось пока Киселев не подал нам идею редуктора, прибора, уменьшающего атомный вес. Вчера мы его испытали и превратили бром в мышьяк, т. е. из 35 элемента в 33-ий. Нужно еще поработать над конструкцией микшера и редуктора и, думаю, мы научимся делать любое вещество, по заказу. Вот только энергии у нас уходит огромное количество.

Петров кивнул головой, да уже несколько раз приезжали из администрации области, жаловались на наше неумеренное потребление энергии, хотя мы оплачиваем излишки потребления по повышенному тарифу.

Я осмотрел установку и пришел в ужас. Все действительно было сделано на коленке, по быстрому. Ребята были так увлечены идеей, что не обращали внимание, как они говорили на мелочи. Я указал им на места утечки энергии, при этом объяснил им основные положения техники безопасности. Затем указал им на то, что они используют много лишней энергии вовне. Предложил сделать электромагнитные линзы, которые бы фокусировали луч. При этом сказал я, мощность потребляемой энергии уменьшиться в 8 — 10 раз. Предупредил, что при больших скачках от одного элемента на другой, может быть выделение огромного количества энергии и её нужно куда-то отводить, иначе здесь все может взорваться. Хорошо, еще, что в экспериментах использовались кусочки материала весом не более 5 грамм. Я предложил им проработать теоретическую основу открытия и сообщить о нем мировому сообществу. Посоветовал только пока держать в секрете устройство микшера и редуктора электромагнитных излучений.

В других лабораториях молодые ученые тоже работали с увлечением и напряженно. Петров пожаловался мне, что ему пришлось заставить столовые научного Центра работать в 3 смены без выходных. Они же, как сумасшедшие, говорил он об учёных, дома почти не бывают. На бутербродах долго не проживешь, вот и пришлось пойти на дополнительные расходы. Я поблагодарил его за заботу о людях.

В одной из лабораторий к нам подошли парень и девушка. Очень уж скромными они мне вначале показались. Они попросили нас посмотреть на результаты их экспериментов. На столе лежал квадратный кусок черной ткани размером 40 на 40 см. Ткань на ощупь была немного грубовата, как на рабочей робе. Мы посмотрели, пощупали материал и уставились на ученых. Мол, ну и что? Парень предложил: — «А вы отрежьте кусочек», и подал нам несколько ножей, ножницы и даже зачем то зубило с кувалдой. Я начал догадываться, в чем дело и предложил Петрову поучаствовать в эксперименте. Он взял ножницы и попытался отрезать кусок материи, но у него ничего не получилось. Тогда он попытался его разрезать ножом, пробить его зубилом, но ничего не выходило. Тогда я предложил завернуть кусок материи в деревянный брусок, подойти к точилу и попробовать ткань на износ. Через 5 минут ткань развернули и не обнаружили на ней никаких повреждений. Мы прикрепили кусок материи скотчем к деревянному щиту, прислоненному к бетонной стене строителями. Я вызвал охранника, взял у него пистолет и с 10 метров выпустил 8 пуль в кусок материи. От выстрелов скотч отвалился, и кусок материи упал на пол. Я поднял его. С куска материи высыпалось 8 пуль, деформированных, но целых. В деревянном щите были видны отверстия от пуль. Мы замерили глубину отверстий — около 2,5 см. Кусок материи был цел. На нем не было никаких повреждений.

— Поздравляю вас с открытием сверхпрочного материала для рабочей одежды. Да и военные вам скажут спасибо за сверхлегкую броню, — сказал я. Только осталось решить маленькую задачу: как кроить этот материал и сшивать его. Как решите ее, — станете миллионерами. Да шучу я, шучу, успокоил я возмущенных ученых. Рассказывайте, как открыли эту чудо материю.

Лена, черноволосая девушка в очках рассказала, что им достался маломощный излучатель, поэтому они начали с облучения биологического материала. Тупиковое направление — заметил я. Затем они исследовали под излучением стекло, древесину и другие предметы растительного происхождения. Один раз на площадке облучения оказался этот кусок материи, только в то время он был не черного, а синего цвета, придавленный с одной стороны стальным бруском, а с другой никелевым. Саша в это время выпросил у соседей микшер и приспособив его к установке включил. Но установка проработала всего около 10 секунд. Опять отключили энергию. Мы подумали, что опыт не удался. Меня немного смутило, что кусок материи изменил цвет, и он стал какой-то более грубый. На бруски металла я не обратила тогда внимания. Я взяла эту тряпку и бросила в ящик. На другой день мне понадобилась вязка, привязать трубку прибора, чтобы не мешала. Я вспомнила про эту ткань, достала и попыталась отрезать от нее полоску, но не тут, то было… Я показала этот кусок Саше, он тоже ничего с ним сделать не мог и отнес ее в спектрографическую лабораторию. Вот результат. Она достала заключение. Из него следовало, что состав тряпочки можно сравнить с составом бронебойной стали с вкраплениями волокон растительного происхождения. На Земле такого материала не существует. А тут и вы подошли, мы решили показать вам, а вы я вижу, не удивились.

— Удивился, удивился, — сказал я, удивился, какие талантливые ученые собрались под этой крышей. Ваше направление исследований считаю очень важным. Вам для работы необходимо выделить отдельный микшер. Попытайтесь сделать материалы различного свойства. Этот не пропускает воздуха и не везде его можно будет применить. Попытайтесь сваривать эти куски материи. Прошить ее вы ничем не сможете. Значит нужно создать особую сварочную машину. Вначале делать выкройки материала, делать их сверхпрочными, а затем сваривать. Или обрабатывать одежду уже пошитой. Попробуйте, поэкспериментируйте.

Вернувшись в кабинет, я сказал Петрову, чтобы он подумал о создании при Центре внедренческого отдела, который на основе открытий ученых будет думать о внедрении их в жизнь. Когда наш центр начнет выдавать абсолютно новую продукцию, ее нужно будет внедрять. Этот отдел должен искать промышленников, которые бы создавали заводы по производству продукции для народа. Вот сегодняшний пример. Открытие и изобретение нужно запатентовать и внедрять его. Это же неизнашиваемая рабочая одежда, разного рода комбинезоны, одежда для туристов, охотников. Это прекрасная одежда для спецслужб, военная форма. Но ученые должны идти дальше. Не их это дело, организовывать производство. Затем я спросил его как у него самого идут дела с научными изысканиями. Он ответил, что пока никак. Организовал научные исследования молодых ученых, оказывал им методическую помощь в исследованиях. Мне бы достать кусочек астероида, кометы, тогда было бы что исследовать.

— А вы не хотите слетать на Марс, к кольцу астероидов и выбрать там кусочек, который вам понравиться, слетать на спутники Юпитера?

— Вы смеетесь, Сергей Иванович. Мы в свое время до Луны не сумели добраться.

— Что Луна, на Луне уже почти все известно. Я вас туда хоть завтра отправлю. А вот Марс, спутники Юпитера. Там есть много интересного. Не хотите возглавить международную экспедицию туда? Это я вам серьезно говорю. Я вытащил из шкафа крупномасштабную карту Марса и развернул ее на столе.

— Смотрите, где бы вы хотели высадиться и что посмотреть, что исследовать? К карте я приложил стопку качественных снимков Марса, сделанных автоматами разведчиками. Петров оторвавшись от карты, с сожаленьем произнес:

— Если бы я сам мог туда слетать? Но отрываться на три года? Да и здоровье у меня не для космонавта.

— Степан Аркадьевич, не прибедняйтесь. Вы в настоящее время абсолютно здоровы. У вас нет необходимости лететь на Марс год туда и год обратно. Мы долетим за 5 суток по земному времени. Путь от Юпитера будет чуть дольше — неделя. Я рассчитываю быть на Марсе 7–8 дней, дней 10 возле Юпитера и около недели в поясе астероидов. Вся экспедиция должна занять около 40 дней. Вас устраивает? Подберите лучших ученых на Земле, кто бы мог нам понадобиться, но не более 15 человек. Национальность не играет значения. Переговоры с ними я беру на себя. А сейчас, Степан Аркадьевич, забирайте карту, фотографии и составьте план исследований, и список мест, где бы вы хотели побывать с указанием координат, а также времени, которое бы вы хотели провести в данном месте. Завтра утром я жду от вас список ученых.

Я шел по весенним улицам Парижа. Стояла прекрасная погода. На бульварах стояли русские офицеры и о чем-то весело переговаривались с молодыми парижанками. Я вспомнил старинные гравюры о пребывании русских здесь же 200 лет назад в 1815 голу. Те же улыбки, только у офицеров не было пышных усов и бакенбардов. Я зашел в старейший университет Франции и спросил где мне отыскать профессора Пьера Лендера. Мне показали на дверь, ведущую на кафедру астрофизики. Профессор уже собирался уходить и я, представившись ему, и передав привет от академика Петрова, с которым тот ранее встречался, пригласил его посидеть в каком-нибудь кафе. Профессор, несмотря на свои 65 лет, оглядывал парижанок и отпускал острые шуточки по их поводу. Сухой, подтянутый, он никак не производил впечатления ученого мужа, погруженного в науку. В уличном кафе я заказал по чашке кофе и сказал:

— Пьер, академик Петров рекомендовал вас как одного из кандидатов в международную космическую экспедицию на Марс, в пояс астероидов и к спутникам Юпитера. Как вы смотрите на это предложение?

— Вы знаете, мсье Федоров, я всю жизнь мечтал о таком предложении. От кого бы оно ни поступило, или от американцев или от вас, русских. Мсье Петров, наверное, запомнил меня по нашим ночным прогулкам по Парижу и по Москве, когда я там бывал на международных конференциях. Но это было около 30 лет назад. А сейчас? Я понимаю, что такая экспедиция продлиться более 5 лет. Он нахмурился, что-то подсчитывая, а затем сказал — не менее пяти лет и 7 месяцев, если учитывать сегодняшнее расположение планет. Кстати, как здоровье академика Петрова?

— Здоровье нормальное. Он готов возглавить научную часть нашей экспедиции. А насчет времени полета особенно не беспокойтесь. Она рассчитана на 40–45 дней по земному календарю. Так что с учетом летних каникул, ваше отсутствие мало кто заметит. Здоровье мы вам подправим. Я вижу по вашим глазам, что вы согласны. Еще одна просьба. Вот список научной группы экспедиции. Кто из них, по вашему мнению, может там пригодиться. Результаты экспедиции станут достоянием всего человечества. Слишком много времени мы возле каждого объекта не можем останавливаться. Возьмем все необходимые пробы, записи. Потом будем подробно разбираться на Земле. Эта экспедиция будет вроде обзорной экскурсии. Вас это устраивает?