— Одни лишь намеки, и больше ничего. — Юношу несколько смущал разговор с этим человеком, но он чувствовал, что Нарайя может оказаться ему полезным. — Я увидел теперь, что мир делится на земли, населенные первобытными племенами, и цивилизованные страны. Каждый народ старается угнетать того, кто слабее, И я знаю, что это неправильно. Я ощутил это вот здесь. — И он дотронулся кончиками пальцев до своей обнаженной мускулистой груди.

— Что значит: неправильно сильному угнетать слабого? — переспросил Нарайя. — Так ведется испокон века. Слабейшие, таким образом, не умножаются чрезмерно, а сильным это помогает избежать вырождения. Тебе хотелось бы видеть мир, в котором существуют одни бьяллы?

В его глазах сверкнула насмешка.

— Нет, однако я осознал, что вся сила и мощь цивилизованных государств в основном показная. Они почитают себя великими захватчиками, однако ведут лишь бесполезные, никому не нужные и не приносящие каких-либо серьезных выгод войны, а затем, чтобы увековечить свои якобы блистательные победы, воздвигают в их честь величественные монументы. Утверждают, что рабы — их военная добыча, но я обнаружил, что множество рабов родилось в неволе или же проданы в рабство родителями которые не в силах прокормить своих детей. Большую часть времени регулярные армии скрываются за крепостными стенами, а сами солдаты немногим лучше рабов. — Гейл презрительно махнул рукой. — И они воображают, что сильны! Если бы мы, шессины, не было столь малочисленны, то легко покорили бы весь цивилизованный мир!

— Воинская гордость заслуживает уважения, — сказал Говорящий с Духами. — Ты, конечно, прав — в южных королевствах многое происходит именно так, как ты только что описал, однако мы не можем их завоевать. Дисциплина регулярных армий дает этим странам преимущество. Также важно, что у них гораздо больше воинов. Потерпевшая поражение армия вновь и вновь пополняется новыми солдатами. Наши воины иногда служат в разведке и кавалерии таких армий, поэтому мы знаем об этом. Может быть, они и не могут похвастаться особым воинским искусством, но богатство их стран и многочисленность населения делают их почти непобедимыми. Иначе мы давно разбили бы их и превратили в подобие бьялла.

Гейл улыбнулся.

— Вот поэтому-то я и явился к вам. Я, Гейл, человек-дух, провидец и великий вождь!

Нарайя уставился на него, распахнув глаза от изумления. Потом тоже улыбнулся — и неожиданно улыбка сменилась неудержимым смехом.

— Ага! Вот это уже забавно! Однако, мне кажется, прежде чем говорить о подобных вещах, тебе придется разобраться с Импабой. Учти, он груб, жесток и силен. И он затаил на тебя злобу.

— Согласен, — сказал Гейл. — Давай для начала поговорим об Импабе.

По возвращении в деревню, они застали оживленную торговлю в самом разгаре. Шонг сидел в кругу вождей около сваленных грудой товаров, Бьялла приносили им еду и напитки. Время от времени по знаку вождя к ним подходил воин со связкой прекрасно выделанных мехов или ярких перьев. Шонг доставал свертки материи, или мотки медной проволоки, или еще какие-либо товары и совершал сделку.

Купец покосился на подошедшего к ним Гейла.

— Надеюсь, ты все уладил, мой бесстрашный друг? Прекрасно. Тогда можешь полюбоваться на наши приобретения. У этих людей великолепные меха. Окрестные холмы и горы просто-таки кишат разным зверьем с пушистой шкурой, и эмси ставят на них ловушки. Перья тоже, надо сказать, отличные. К тому же меня заинтересовали и кое-какие странные предметы. У них есть какой-то порошок… ты не покажешь нам его еще раз, вождь Унас?

Вождь тотчас дал знак, и воин поднес деревянную трубку длиной в локоть и толщиной с большой палец человека. Унас снял с ее конца крышечку и вытряс на ладонь небольшую щепотку сероватого порошка. Трубку он отдал обратно воину, а порошок бросил в горящий перед ним костер. С шипением, сопровождаемым яркой вспышкой, порошок сгорел, оставив после себя огромные клубы дыма, тут же застившего глаза и проникшего в ноздри сидевших около костра.

— Поразительно, не правда ли? — заметил Шонг. Они говорят, что привозят этот порошок откуда-то с востока, с реки, которую они называют Великой. Эмси клянутся, что люди там используют его силу как оружие, хотя не могут толком рассказать, как именно это происходит. Я хочу отвезти трубочку с этим порошком в Невву. Уверен, что он один оправдает всю нашу экспедицию. Особенно если мы сможем узнать, как он изготовляется и используется.

Разумеется, заявил Гейл Шонгу, этот порошок — весьма занятная вещь… но на уме у него было совсем другое. Вожди косились на него с любопытством, задаваясь, вероятно, вопросом: что за разговор произошел между ним и Говорящим с Духами за пределами деревни. Юноша огляделся в поисках Импабы, но того поблизости не было. Если Импаба походил на Гассема — а Гейл был уверен, что это именно так, — он удалился куда-то со своими ближайшими приспешниками, обсуждая с ними свой следующий шаг, который мог решить судьбу как Гейла, так и Диены.

После столь удачно положенного начала Шонг провозгласил, что вечером состоится пир, на который приглашаются все вожди и воины эмси. Он выторговал у бьялла несколько жирных криворогов, намереваясь забить их к пиршеству. Даже здесь его не подвела купеческая жилка: он велел повару обильно приправить мясо используемыми на западе специя ми, надеясь создать на них спрос.

— Мне сообщили, что к югу отсюда имеются большие залежи соли, — сообщил купец Гейлу. — Так что соль в эти земли нам поставлять не придется. Ну, это и к лучшему. Она слишком тяжела и неудобна для перевозок.

К ним приблизился лекарь Тувас, державший в руках целую охапку связанных в пучки сушеных трав. Обычно угрюмый и неразговорчивый, сейчас он прямо-таки светился от восторга.

— Нет, ну вы только взгляните на это! Лапа Квильего Пастуха, Черная Красотка, Месть Бога Войны, дрожащий Мох! Невероятно ценные лекарственные травы — а здесь их не меньше, чем у нас садовых сорняков! — Он обратился к Гейлу, видя, что тот уже открыл рот, дабы задать один из своих неизбежных вопросов. — Первые две травы — очень сильное слабительное. Богатые люди питаются сытной тяжелой пищей, которая не позволяет их кишечнику опорожняться самостоятельно. Другая травка снимает опьянение. Когда за обильным столом обсуждаются серьезные проблемы и требуется трезвое состояние рассудка, она становится просто незаменимой. Еще одна ценится как средство от похмелья, поэтому пользуется большим спросом у аптекарей, открывающих свои лавки ранним утром.