— Тогда нам придется ее вернуть, — ответил Шонг. — Мы ведь, в конце концов, не военный отряд.

— Нет, ни за что! — воскликнул юноша, непроизвольно крепче прижимая к груди бесчувственное тело женщины.

— А, понимаю, — сказал купец. — Ты прекрасно усвоил правила торговли. Согласен, мы возьмем за нее выкуп.

— Я ее не отдам, — отрезал Гейл.

Шонг раздосадовано, однако с некоторым интересом взглянул на юношу.

— Мой юный друг, я надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что это не рыбка, которую ты выловил в пруду. Это, вообрази себе, женщина. И у нее может быть хозяин, а если и не хозяин, то муж. Женщины имеют обыкновение сбегать как от одних, так и от других. Я не собираюсь подвергать людей опасности из-за того, что тебе приглянулась изголодавшаяся полумертвая беглянка. — Некоторое время он помолчал, затем добавил: — Позволь мне взглянуть на нее.

Откинул край плаща Гейл, приоткрыл лицо женщины, как матери показывают личико спящего младенца.

— Гм… Надо признать, она довольно хороша собой, И ее одежда была когда-то более чем приличной, рабынь так не одевают. — Шонг вздохнул. — Мне кажется, тебя не оставляет желание погеройствовать. Но предупреждаю: если найдется тот, кто сможет предъявить на эту красавицу свои права, и если у него будет возможность и силы напасть на караван, я не стану помогать тебе оставить ее. А ты, если собираешься совершить глупость, то убедись сперва, что не впутаешь нас в серьезные неприятности.

— Ты прав, — вынужден был согласиться Гейл.

Пока отряд спускался с главного склона, солнце било им в спину. Они направились дальше по холмистой возвышенности, за которой простиралась огромная равнина. Стало значительно теплее — настолько, что, когда был объявлен ночной привал, люди без промедления принялись стягивать с себя тяжелые плащи, куртки и лосины. Теплую одежду свернули и упрятали в тюки — нужда в ней отпала до следующей зимы. В этих краях весна вступила в свои права. На лугах и холмах пестрело множество распустившихся цветов, над ними гудели пчелы. Кабо и насков распрягли, и животные с наслаждением принялись жевать свежую зеленую траву. Все они после длительного и тяжелого перехода через горы сильно отощали. Шонгу пришлось приказать погонщикам, пока отряд не разобьет лагерь, не позволять животным есть и пить.

Вскоре пламя костров весело затрещало повсюду. Утомленные путники с радостью уселись поближе к огню, наслаждаясь долгожданным отдыхом. Несколько всадников отправились на поиски дичи. Гейл проследил за тем, удобно ли устроили его найденыша, и двинулся к ближайшему ручью. Он прошел дальше того места, где утоляли жажду животные, и в нескольких минутах ходьбы вверх по течению отыскал достаточно глубокое место. Юноша снял с себя грязную, пропахшую потом одежду. От холодной воды его тело моментально покрылось мурашками, но Гейл, стиснув зубы, все же заставил себя зайти в ручей поглубже. Избавившись от тяжелой одежды, которую вынужден был, не снимая, носить с осени, он чувствовал себя словно заключенный, наконец выпущенный из тюрьмы. Гейл яростно тер тело песком, собранным со дна ручья и окунался, смывая с себя грязь.

Когда он почувствовал себя достаточно чистым, не в силах более терпеть ледяную воду, Гейл быстро выбрался на пологий берег и обсох под последними лучами заходящего солнца. Его еще влажные темные волосы тяжелой гривой падали на спину. Впервые за долгие месяцы юноша обмотал вокруг бедер повязку из шкуры ночного кота. Надев пояс с оружием и подхватив копье, он вновь почувствовал себя самим собой.

Когда Гейл вернулся к костру, Шонг, не вставая с места, взглянул на него снизу вверх.

— По-моему, погода еще недостаточно теплая для твоего одеяния, — заметил он.

— Я уже задыхался под этими мехами и шкурами, — ответил юноша. — Лучше немного померзнуть, зато носить свою собственную шкуру, прикрыв ее мехом животного, покровителя моего племени. А как там моя находка? Еще не подает признаков жизни?

Шонг покосился на лежащую у костра, закутанную в одеяла женщину. Она еще не пришла в себя, лишь тяжело прерывисто дышала да издавала иногда тихие стоны.

— Ей еще повезло, что она вообще осталась жива. Наверное, бедняжке пришлось карабкаться вверх несколько суток.

— А может, попробовать привести ее в чувство? Хорошо бы ее покормить, она совершенно истощена.

Купец пожал плечами.

— Думаю, будет лучше оставить ее в покое. Сомневаюсь, что у нее хватит сил разжевать вяленое мясо из наших запасов. А ничего другого у нас сейчас нет.