"Дьявол! Ты прав, Деламбер... Пора." - повернувшись к кораблю, он скомандовал дежурному офицеру на мостике: "Хасан, рубить концы - уходим!"
Марокканские матросы знали свое дело: не прошло и пары минут, как расстояние между бортом брига и причалом стало быстро увеличиваться. Трое парижан, уже стоявших на баке, глядели на карету, только сейчас подлетевшую к месту швартовки брига. Кучер осадил хрипящих лошадей, и из кареты выпрыгнул офицер префектуры. Жандармы быстро выстроились в две шеренги, первая опустилась на колено... Беглецы поняли, что последует за этим маневром. Тем делом офицер стал зачитывать какую-то бумагу - лающий, хриплый голос его едва уже доносился до стоящих на баке: "...Именем императора... одобрение... святейшества Пия шестого... еретические домыслы... глумление над усопшими... арестовать и препроводить..."
Офицер не стал дочитывать указ; отбросив бумагу, он скомандовал изготовку к стрельбе. Дым из ружей намного опередил звук выстрелов, тем самым показав беглецам существенность расстояния, на которое бриг уже успел удалиться от пристани. Пули взвизгнули в снастях над головами; парижане издевательски расхохотались...
Корабль почти уже превратился в точку, когда злополучный ящик, упавший в воду, наконец ударился о каменную облицовку пристани и раскололся. По волнам запрыгали большие стеклянные шары, вывалившиеся из ящика - каждый был наполнен вязкой белесой жидкостью, в которой смутно просматривалось нечто, похожее на медуз или каракатиц. Жандармы недоуменно уставились на гигантские елочные украшения. Волна зло швырнула один из шаров на камни; с тихим печальным звоном он лопнул, высвободив свое содержимое. Офицер, приглядевшись, вдруг поперхнулся вскриком: "Пресвятая матерь божья!.." - и стал истово креститься, не отрывая испуганных глаз от выплеснувшегося из шара непонятного предмета. Жандармы, сгрудившиеся на краю причала, разом отпрянули назад - в воде плавал человеческий череп с чем-то наподобие пучка нитей или волос сероватого цвета, выходящего из его основания. Волна монотонно колыхала нити-волосы, и похолодевшие от ужаса жандармы поняли, что нити были нервами спинного мозга, сохранившимися после того, как их выдрали из позвоночника...
Часть первая
"Живее, живее, погода не будет ждать!" - гид загоняет всех в раскаленный автобус.
Сонное, потное лицо толстого водителя.
Муха - такая же толстая и малоподвижная - на окне.
Нахальные и громкоголосые нью-йоркеры семьями напихиваются в автобус, стремясь усесться поближе ко входу. Их чадам жарко; они капризно требуют у родителей содовую со льдом.
Я меланхолически обозреваю суету посадки.
Мы отправляемся на подводную экскурсию. Три часа на маленьком острове Пинель, где-то у восточного берега Сен-Маартена. Пол-часа на дорогу до пристани; за это время мы переедем с датской половины острова на французскую, после чего тендер перевезет нас на Пинель, где, как утверждается в рекламном буклете с описанием экскурсий, нас ждут "прекрасные коралловые сады и несметное количество рыб". Далее буклет скромно предупреждал о возможном нюде на местном пляже. Очевидно, нью-йоркеры не читали буклет в подробностях, чего не скажешь об их отпрысках - автобус был натурально набит мальчишками.
"Добрый день, ныряльщики! Меня зовут Бриз, я буду вашим добрым джинном в сегодняшнем визите к Посейдону..." - голос чернокожего гида, усиленный динамиками, заставляет меня вздрогнуть. Эжени просыпается. Как легко ей удается задремать в любой обстановке...
Жизнь радует. Впереди у нас почти две недели отпуска на "Приключении Морей", новом лайнере РККЛ, технологическом чуде, плавучем острове, несущем на своих пятнадцати палубах пять тысяч человек, десяток ресторанов, три бассейна, ледовый каток и Променад - настоящую улицу в железном нутре корабля, с магазинами, пабами и толпами зевак.
"...Самая малая островная территория в мире, разделяемая двумя государствами" - Бриз на удивление сносно говорит по-английски. - "Вы спросите: почему пастбища на острове разграничены кучами камней? Потому, что камни эти служили балластом кораблям, приплывающим на Сен-Маартен из Европы. Поначалу их просто выбрасывали на берег, но кораблей приходило так много, что пришлось придумывать камням какое-то применение. Одно из них - разделительные заборы между выгонами для коз и овец..."
Автобус потряхивает на ухабах. Малец на соседнем сиденье сосредоточенно пытается затолкать жвачку в ухо отцу. На откосах за окном, поросших жесткой травой, между редкими деревьями пасутся стада, гонимые босоногими черными пастухами.
Буколика.
Струйка пота сбегает у меня между лопатками. Кондиционер, захлебываясь, позорно проигрывает битву жаре. Будучи выходцем с голландской стороны острова, Бриз вовсю хает местных французов, утверждая, что они ленивы и паразитируют на туристах. "Как-будто его датчи вкалывают..." - ревниво откливается Эжени, - "чертовы боши...". Почему боши? Боши - это немцы... Мне не хочется встревать с ней в полемику. Жарко. Я экономлю энергию.
"К вашему сведению, остров Пинель - заповедник, поэтому туалеты на нем не имеют проточной воды, чтобы ненароком не загрязнить море..."
При этой фразе Бриза глаза Эжени раскрываются до предела: "Куда ты меня затащил?..." - но мы уже грузимся на тендер. Он представляет собой моторную шлюпку с десятком сидений-банок без спинок. Навес отсутствует. Все мужественно потеют. Большинство наших попутчиков - новички, чайники.
"О"кей, наряльщики, будьте внимательны в воде! Кораллы начинаются за мысом, где нет наружного рифа-волнолома, и вы будете открыты волнам из Атлантики", - предупреждает Бриз. Ого, чайники, похоже, не подозревают, что их ждет... - "До тех пор, пока вы держитесь в пределах территории, ограниченной белыми буйками, вы будете в безопасности" - ну да, пусть твои чайники там булькают, перестраховщик...