— Я не понимаю, почему ты против. Прыгну и все. Делов-то.
— Нет.
— Там ничего страшного.
— Там страшно.
— Я же тебя не прошу. Постоишь тут с Максом. На твердой земле. Ничего с тобой не случится.
Меня начинает раздражать то, что Лера считает будто я за себя трясусь.
— Вообще-то я переживаю, как бы с тобой чего не случилось, — ворчливо, ей в затылок.
— Да ничего не случится. Это безопасно.
— Конечно, Двести метров сплошной безопасности.
— Ты можешь отвернуться. Я прыгну, поору, получу потом запись своей перекошенной физиономии и буду самой счастливой девочкой на свете. Мне очень нужен этот репортаж. Очень-очень. Умоляю, Демид…
…В общем, капец.
Я так и не понял, как так случилось, что Лерочка стоит на смотровой площадке, а я на мосту. У меня к ногам привязан эластичный канат, на голове шлем с камерой. По-моему, в какой-то момент воспитательный процесс зашел не туда.
— Готов?
— Нет.
Я словно в себя прихожу. На хрен мне такие приключения сдались?!
Отступаю на шаг назад, намереваясь отказаться от этого безумия, но краем уха цепляю разговор тех самых молокососов, с которыми Лерка кокетничала.
— Этот точно не прыгнет. Пижон офисный.
Цепляет.
Смотрю на то, как далеко внизу пенится река, на горы подступающие с одной стороны, и темную гладь моря вдалеке. И кругом зелень. Воздух. Наверное, где-нибудь неподалеку растет хмель, потому что мне внезапно бьет в голову.
Почему бы и нет? Я всю жизнь, как робот. Все по жестким правилам и расписанию. А каково это, когда отбрасываешь все рамки, и окунаешься в свободное падение.