Женский туалет нашелся быстро – гулкий мраморный «грот», внутри все светло-бежевое, с золотистыми прожилками, офигеть какое дорогое-красивое… У раковин перед зеркалом прихорашивались молодая женщина и пожилая дама с высокой прической.

Яна зашла в кабинку, где чище, чем у нее в квартире на кухне, и начала переодеваться. А свои вещи куда девать? Пришлось просто скомкать их поплотнее и сунуть в ведро для туалетной бумаги.

Жакетка униформы оказалась маловатой, бюст ее аж распирал, а юбка – коротковатой, не рассчитанной на длинноногих девушек. Только берет пришелся впору. Даже обидно – все у нее круче, чем у других женщин, кроме размера головного мозга.

Оправляя юбку, Яна покинула кабинку, понимая, что теперь ее джинсовая сумка не в тему, а кроссовки вообще к этому наряду не идут, но синих туфель нет… Да если и были бы, не факт, что налезли бы.

Дама и молодая женщина уже удалились, теперь в туалете никого. Вот и славно!

Перед зеркалом Яна снова оправила юбку – та стесняла движения, норовила задраться до пупа. Ну что за издевательство! Скептически оглядев себя, она даже скривилась: вид у тебя, девочка, в таком наряде совсем, прости господи, б***кий.

То и дело приглаживая жакетку, топорщившуюся на боках, она вышла, перекинула ремешок сумки через плечо и направилась к ближайшему лифту. Туда заходили четверо: мужчина и три женщины, среди них – девушка-продавщица в синем. Охранник, стоящий слева от двери, сложил руки за спиной и сканировал взглядом лица. «Только бы не заметил кроссовки!» – твердила про себя Яна, приближаясь.

Вот уже двери прямо перед ней, а охранник – сбоку… Яна шагнула дальше, поправляя беретик и прикрывая рукой лицо. Охранник уставился на нее, как телохранитель главы государства на обезьяну с гранатой, подался вперед, словно хотел остановить. У нее внутри все оборвалось, но тут в его руке пискнул переговорник, охранник поднес его к лицу, заговорил, и Яна прошмыгнула в лифт.

Дверь закрылась, кабина поехала. Поднималась она практически бесшумно. Яна глянула на себя в зеркальную стену: глаза распахнуты, в них – паника… А ну возьми себя в руки! Сделай строгую, но приветливую физиономию…

Первым вышел мужчина, потом на девятом этаже – две женщины. Девочка в синем, удивленно смотревшая на кроссовки Яны, перевела взгляд на ее лицо. Яна ей слегка улыбнулась.

Девушка вышла на двенадцатом. Оставшись в кабине одна, Яна перевела дыхание.

Ее била нервная дрожь. Глядясь в зеркало, она снова попыталась расправить юбку. Наконец тихое треньканье и светящиеся цифры на панели с кнопками возвестили о том, что лифт на пятнадцатом. Яна вышла, двери за спиной сомкнулись бесшумно, отрезая путь к отступлению.

Вперед тянулся коридор, по одной стене были окна, из которых открывался вид на Москву, другая стена, прозрачная, состояла по большей части из стеклянных дверей, ведущих в кабинеты и комнаты.

На рабочих местах никого не было, хотя впереди доносились приглушенные голоса. Яна на цыпочках пошла по ворсистому ковру и вскоре увидела табличку: «ГЛАВНЫЙ ПРОГРАММИСТ».

Не останавливаясь, она миновала кабинет, небрежно заглянув за дверь.

В помещении был стол с компьютером, перед ним – высокая кушетка, где лицом вверх неподвижно лежал человек. Его голову скрывал массивный шлем с выпуклым прозрачным забралом, от шлема к компьютеру тянулись провода. Рядом с кушеткой виднелась капельница.

Это Знахарь, что ли? То есть, как его там, Артюхов Модест Андреевич…

Ближе к окну на краю другого стола присела, выставив округлую коленку, медсестра в коротком белом халате.

А перед ней стоял охранник. Зачем тут охранник?

Эту мысль вытеснила другая, до Яны только сейчас дошло: Модест Артюхов, главный программист, жив. Он жив, хотя в отрубе, а может, в коме, но главное – мутанты и черные сектанты не убили его на болоте. Иначе зачем капельница, да и труп вывезли бы из здания…