Да ну на фиг! Лучше в трубу! Атила вскинул руки и провалился в дымоход. Потемнело, неуловимо сместились текстуры, и он понял, что оказался… Где он оказался? Темнота полная!
– Мы что, в подпол дома сразу провалились? – спросил он.
Частые вспышки озарили стены и низкий дощатый потолок. Зазмеились, выхватывая из мрака лицо девушки, тонкие синие молнии.
– Это же магнето! – Атила попятился, вжался в дальний угол.
– Аномалия – вход в мой схрон, – спокойно пояснила она. – Не опасная, отвечаю.
– С ума сошла? Я туда не полезу!
Треск и гул усилились. Тень девицы трепетала, извивалась на стене.
– Я тебе говорю – это аномалия в прямом смысле, аномалия в игре! Баг, я убегала от болотного упыря и… Короче, за мной!
С этими словами она схватила его за руку и сильно дернула, притягивая к себе. Атила шагнул вперед, другой рукой прикрывая лицо, – и тогда жгучие разряды магнето синими щупальцами обхватили его.
Глава 4
Запертые в Зоне
Егор приготовился умереть, но ничего не случилось. Почему-то молнии не причиняли никакого вреда. Девица тянула его за собой; несколько шагов – и он в незнакомом помещении. Бетонные стены, пол и потолок… Ни окон, ни дверей. В углу змеились молнии магнето, из которой они вышли. Это, значит, единственный путь сюда? Этакий тоннель, червоточина в игре…
В подвале стояла койка, табурет и небольшой журнальный столик с лампой. На стенах были развешаны трофеи.
Девчонка заскрипела табуретом, и Атила посмотрел на нее. Ну просто идеальная особь женского пола, даром что всего лишь хорошо склепанная аватара… Ничего не отнять и прибавить тоже нечего, как с журнальной обложки сошла.
И ведь наверняка в жизни она совсем не такая. Только закомплексованная грымза не пожалеет кучу кредитов на подобную внешность. Стволами обвешана, с мужиками ведет себя грубо, крутую строит… Значит, в реале – очкастая лахудра с ножками, как у пианино, обиженная на весь мир. Мальчики на нее не ведутся, вот она в игре и мстит им… и мутантов мочит почем зря, добавил он, разглядывая стену с коллекцией голов.
Справа от аномалии-червоточины скалилась башка крупной крысы-мутанта. Видимо, ее добивали прикладом – череп был слегка деформирован, длинная серая шерсть под ухом слиплась от крови. Слева висела голова слепого волка. Егор вспомнил свой поединок с поисковой программой и решил, что поделом волку.
Сразу за ней была нанизана на длинный шест голова вепря-секача. Никто не заморачивался и не делал чучел – глаза дикой свиньи вытекли, а пятак сморщился. Зато отлично сохранились желтые бивни: правый сломан, левый длиной в две ладони. Такую тварь с одного выстрела не завалить, ее лоб выдерживает прямое попадание. Надо очередями бить. Не добьешь, догонит и пропорет бивнями, да и просто сомнет, затопчет.
Дальше – перекошенная морда овцы. Хоть овцы и распространены довольно широко, но получилось, что Атила никогда не сталкивался с ними, только слышал, как они стенают в зарослях, просят помощи. Неразумная слабая тварь, буро-красная, череп наполовину человеческий, наполовину звериный, челюсти выпячены, нос перекошен. Остатки кожи свисают лоскутами.
Другую стену украшали сморщенные головенки рапторов и королева коллекции – огромный темно-коричневый кумпол брутора. Смотреть на него было неприятно из-за сходства с человеком. Лысым, лобастым, морщинистым, причем морщины напоминали ожоговые шрамы, перекосившие рожу…
Брутор – тварь редкая и «толстая», а сколько на него патронов нужно истратить, чтобы грохнуть…