— Старик не напугал, молодой брат не напугал, а я напугал? — удивился Федя. — Чего ж меня бояться? Я же живой!

— Это я просто не ожидал, — почему-то стал оправдываться Алеша.

— Нехорошее время! — опять вздохнул Федя. — Оба они в этот день умерли.

— И старик? — переспросил Алеша.

— И он, — кивнул Федя. — Он говорил, что первый раз тогда умер. — Федя указал на дату, высеченную на памятнике. — А потом уж действительно умер.

— В тот же день? — еще раз переспросил Алеша. Дата становилась просто какой-то мистической.

— А когда же еще?! — в очередной раз удивился Федя его непонятливости. — К этому дню молодой брат как раз шалить вовсю начинает. Лучше близко и не подходить. А старик, видать, ослаб, вот в том годку и не сдюжил. И кто его теперь удержит? — вздохнул он.

— Кого? — От путано сообщаемых неожиданных сведений у мальчика просто шла кругом голова, утомленная к тому же постоянным недосыпанием.

— Как кого! Молодого брата! — Тупость собеседника начала выводить из себя даже долготерпеливого Федю. — Вот выберется, никому мало не покажется!

— А что ж он, и раньше выбирался? — спросил Алеша, изо всех сил пытаясь представить, что могло происходить такого, что деревенский дурачок мог описать подобным образом.

— Раньше ему старик не давал выбраться, — пояснил Федя. — А теперь не знаю, разве только ты заместо старика.

— Это как же я вместо старика? — Алеша был окончательно сбит с толку.

— Действительно, тяжко, — согласился Федя. — Тебе бы со своим братцем справиться!

— Чего это мне с ним справляться? Мы что, враги?! — возмутился было Алеша, но, вспомнив ночные происшествия, осекся. Он вдруг живо представил себе ситуацию, когда такое становилось вполне возможным.

— Интересно, кто из вас в живых останется? — задумчиво протянул Федя.

— Как кто в живых? — Раздражение накипало. Крайне неприятные намеки собеседника выводили мальчика из себя. — Мы пока что помирать не собираемся!

— Конечно, не собираетесь. А что ж поделать! — развел руками Федя. И, немного подумав, добавил: — Я бы хотел, чтоб ты победил. Будешь вместо старика.

Алеша стоял молча и тяжело дышал. Ему хотелось после таких слов наорать на дурачка, даже ударить его, и он с трудом смог удержаться от этого. Но в глубине души мальчик чувствовал, что в услышанных мрачных пророчествах может скрываться большая доля правды. То ли Федя понял его состояние, то ли ему просто надоело молчание, но только он довольно быстрым, деловым шагом пошел куда-то, не забывая при этом часто и печально вздыхать.

Алеша возвратился домой мрачным и расстроенным. Он был уверен, что Федя на самом деле видел и слышал очень многое. Вот только не может ясно рассказать о том, что знает. Хотя будь он нормален, то, вероятно, счел бы все это глупыми фантазиями или же просто постеснялся рассказывать о загадочных событиях, боясь показаться смешным. Так что можно сказать спасибо, что удалось получить хотя бы эту информацию. Теперь нужно было лишь суметь все правильно понять, а тогда уж решить, что делать.

Все крутилось вокруг дат, совмещавших в себе столько рождений и смертей. Казалось бы, событий более чем хватало, но Алешу не покидало ощущение, что он видел это число где-то еще, причем совсем недавно и в столь же неприятном контексте. В задумчивости он пошел на чердак, и взгляд его упал на газеты, которые он совсем недавно перебирал. Тогда он обращал внимание исключительно на годы. Алеша быстро пересмотрел отложенные прежним владельцем дома номера. Конечно, не во всех случаях указывалась дата несчастья, произошедшего на Мертвом пруду, но, судя по выпускам газет, все крутилось вокруг того числа, которое искал Алеша. Там же, где дата указывалась, она была очень близка к роковым цифрам. Основную же жатву смерти проклятый водоем собирал как раз в день рождения и в день смерти братьев, когда-то проживавших рядом с ним.