— Ну? Почему не расспрашиваете, Максим Сергеевич?

Всё-таки Ниночка не выдержала первой, при том, что я прекрасно видел, как сильно она хочет выиграть этот поединок молчания. Даже впилась ногтями в ладони, чтоб удержаться от высказываний. Но не смогла. Милая, где ты училась, я преподавал. Так, кажется, говорят?

— О чем? –Я иронично приподнял бровь, намекая Филатовой, будто спросила она явно какую-то несуразную глупость.

Ее лицо совсем вытянулось. Блондинка чувствовала себя откровенной дурой. Ну, собственно говоря, этого я и добивался.

— Не знаю... Вы же сказали, что проведёте ознакомительную беседу… — Филатова облизнула губы. Это было сделано не специально. Скорее всего, во рту у нее пересохло из-за волнения, которое становилось все заметнее.

— Кто? Я сказал? Да ладно. Вы что-то путаете, Нина Ивановна. Знакомство с коллективом было у меня запланировано на завтра. Позвал Вас исключительно потому, что Вы сами хотели мне многое поведать.

— Я?! Поведать?! — Совсем ошалела блондинка. — Да я вообще не собиралась с Вами идти. Это же Вы...

Она окончательно запуталась, кто, кого, куда звал, и опять замолчала. На лице у нее было написано огромными буквами, с ней такое происходит впервые в жизни. Филатова никак не могла сообразить, почему вообще оказалась в ситуации, когда её сто процентов пригласили, а вышло так, будто сама навязалась. Думаю, она теперь пыталась понять, как из этой ситуации выйти с гордо поднятой головой.

— Конечно, Вы. Кто же ещё? Иначе я смотрел бы сейчас не в Ваши прекрасные глаза, а на кого-то менее симпатичного.

Специально отметил, что внешность её все-таки произвела впечатление. Но и не заострил на этом внимание. А то расслабится и снова начнет изображать тут Клеопатру.

Я хотел добавить ей ощущения собственной глупости. Но так, чтобы оно больше не исчезло, а наоборот, усилилось. Человеком в подобном состоянии достаточно легко манипулировать. Особенно женщиной.

Просто поведение Ниночки говорило о том, что она привыкла ездить всяким лохам по ушам. Блондинка явно считает, будто все мужчины должны кушать с её рук. Этакие, послушные, дрессированные псы.

Скорее всего, так и было. Раньше. Народ здесь особо не избалованный женскими прелестями. Здесь, имею в виду, в этом времени. У женщин нет тех возможностей, какие появятся через лет пятьдесят. Поэтому Филатова, практически богиня. При своих внешних данных.

Ну, да, наградила её природа весьма выдающимся, во всех смыслах достоинствами. Но сейчас это вообще ничего не решает.

Она вроде понимала, я очевидно слепотой не страдал и красоту её отметил, но, в то же время, мне явно было на данный факт наплевать. Совсем. Я разглядывал Ниночку с лёгкой насмешкой, будто видел насквозь, все тёмные стороны её души, и продолжал молчать. Филатова, соответственно, продолжала нервничать. Она сто процентов по дороге в кабинет приготовила речь и парочку рабочих поз. В которых смотрится наиболее выгодно. А вот хрен тебе, милая.

Нина Ивановна поняла, наконец, что ни черта у нее не получится, и решила следовать известной бабской примочке, которую они передают друг другу, как переходящее знамя, из рук в руки. Если не знаешь, что делать в сложной ситуации, просто плачь.

Она позволила сначала одной слезинке скатиться по щеке, затем второй, ну, а потом, слезы сами полились, как на заказ. Естественно так, чтоб, ни дай бог, не размазалась тушь или, тьфу-тьфу-тьфу, лицо не перекосило от рыданий. А то эффект получится совсем обратный от ожидаемого.

— Нина Ивановна…

Я произнес ее имя немного тягуче, с сексуальным подтекстом. Словно перекатывая буквы на языке, отчего взгляд у блондинки стал совсем бестолковым. Теперь Ниночка перестала понимать, кто кого соблазняет. Изначально, вроде, она меня. А сейчас, вообще не понятно.

— Ну, что ж вы так сразу-то? Прибегаете к тяжелой артиллерии. Не стыдно?