Толпа хохотала, роготала, глумилась…

– Тащи его к столбу, тащи его сюда родимого!

– Веревка, ребята, веревка у кого есть? Давай веревку!

– У меня в багажнике буксирный конец есть, сейчас принесу!

– Неси скорее, пока этот еще тепленький!

Гаишник был толстый, крупный такой гаишник…

Трепыхался, вырывался…

– Жить то хоцца? – глумливо спрашивал один из толпы вязавших, – ничего, ничего, потерпи, как и мы терпели!

Один конец принесенной буксирной веревки перекинули через верхнюю дугу уличного фонаря.

– Ребята, ребята, машину, Жигули вон те гаишные подтолкните сюда, на крышу, на крышу его родимого…

Накинули петлю.

Гаишник дергался, хрипел, рычал…

– Иш ты гад, кусается!

– Ничего, Сейчас кусаться перестанет…

Гаишника поставили на крышу. Натянули буксирную веревку. Замотали свободный конец вокруг столба.

– Отталкивай машину, отталкивай, ребята!

Крыша Машины выскользнула из под семенящих по ней ног толстого гаишника.

Трос дернулся…

– Ура-а-а-а! – заорала восторженная толпа, – висит, голубчик! …

Вдоль Тверской, вдоль проспекта Мира и Екиманки, вдоль Бульварного и Садового колец, вдоль Малой и Большой Полянок, вдоль проспекта Профсоюзов и Кутузовского…Вдоль всех проспектов и улиц города Москвы сегодня качались на столбах гаишники всех сортов и размеров – с надписями, приколотыми на груди и без них… А надписи были разные. Остроумные и не очень – "Я очень любил деньги", "Я стоял за знаком, теперь вишу вместо него", "Я мент позорный", "Я плохой человек"…