В раскрытых воротцах часовни стоял мужчина. Внутрь он не заходил. На обеих щеках и на голове у него отросла двухдневная щетина, на нем было укороченное темно-синее пальто и красный шарф. Она выдохнула. Не сумасшедший, не вор, не пьяница, и – она улыбнулась про себя, вспомнив это слово – не опустившийся.

– Макс, – сказала она.

Он казался потерянным, как будто не до конца понимал, где находится и почему. Потом он произнес:

– Лиззи.

– Макс, мне так жаль. – Джейн встала и пошла к нему, коснувшись его руки. Он посмотрел на нее так, как будто туда только что высадились инопланетяне. – Я возносила вечерние молитвы. Не хотите посидеть тут немного в тишине?

– Зачем?

– Вы выглядите уставшим.

– Я гулял. Я не могу пойти домой. Я не могу туда вернуться.

– Это очень тяжело.

Он сделал несколько шагов внутрь часовни. Джейн ждала. Они с Максом Джеймсоном встречались только однажды, когда она приходила к Лиззи в Имоджен Хауз. Тогда он был с ней довольно резок и сказал, что она здесь не нужна. Она ушла, поняв ситуацию, но потом вернулась, чтобы дать уже спящей Лиззи свое благословение.

– Ненавижу это место.

– Собор?

Он обвел взглядом пространство вокруг себя.

– Она заставила меня привести ее сюда. В самом начале. Я бы ее отвел куда угодно. Я бы ее на спине дотащил… Это называлось служба исцеления. – Он коротко и холодно рассмеялся. – Я стоял тут на коленях. Тоже молился. Это могло сработать, а я бы сделал все, чего бы она ни захотела. Она верила, что это помогло. Она так сказала.

– Может, вы хотели бы, чтобы я произнесла молитву сейчас? Или помолилась с вами?

– Нет. В этом нет никакого смысла.

– Я думаю, что есть.

– Ну конечно, вы так думаете.

– Я помолюсь. А вы просто сидите.

– Почему Лиззи умерла? Даже животное нельзя заставлять через такое проходить. Кто бы смог это сделать? Что это за злая шутка?