Солнце било лучами по поверхности моря и дробило ее на миллион золотых осколков. Пляж сиял, как зеркало. Было семь часов утра.

Члены команды выгрузились из трех полицейских «Лендроверов», которые остановились настолько близко к краю скалы, насколько это было возможно. Серрэйлер с Натаном Коутсом ехали впереди вместе с Джимом Чапмэном. Третий автомобиль вез криминалистов и патологоанатомов.

– Так, вон то место, от которого ты начал преследование Слайтхолм, Саймон, – в нескольких милях отсюда. Скалы по всему побережью в этом месте изрыты пещерами, и мы сосредоточились на тех, что были ближе к месту ареста. Но план изначально заключался в том, чтобы найти и внимательно осмотреть как можно больше пещер, хотя в случае с некоторыми, полностью недоступными, в этом смысла нету – если мы не можем туда добраться, она тоже не смогла бы. И, конечно, мы ограничены тем, что имеем доступ внутрь только во время отлива.

Участок скальных пещер длиной в полмили был огорожен и обтянут черно-желтой лентой. Чапмэн развернулся и решительно зашагал в сторону одной из них, которая располагалась левее, остальные последовали за ним. За их спинами криминалисты начали одеваться в комбинезоны, которые Саймон всегда называл про себя костюмами смерти.

У входа Чапмэн остановился.

– Началось все с того, что мужчина прогуливался со своей собакой. Он бросил мяч очень сильно, и он, должно быть, несколько раз отскочил от камней, попал сюда и отскочил еще раз, чтобы оказаться на том выступе. Чистая случайность. Собака побежала сюда вслед за ним, попыталась допрыгнуть, а потом начала лаять и скулить… непонятно, из-за мяча или из-за чего-то другого, что она могла учуять. Когда сюда спустилась местная команда полицейских, уже было темно и почти подошел прилив, но мы успели привезти освещение, установить ограждения и быстро оглядеться внутри. Сейчас мы сможем установить леса и платформы, так что криминалисты смогут работать до того момента, пока вода не подберется слишком близко. Потом они вынуждены будут прерваться и ждать. Это ужасно мучительно, но они должны изучить каждый сантиметр этого места, и это может занять дни. Даже дольше. Посмотрим. Ладно, давайте заходить.

У них были прожекторы, и команда собиралась установить аккумуляторы и протянуть кабели, но, поскольку вода заполняла пещеру дважды каждые двадцать четыре часа, оборудование приходилось поднимать выше уровня воды, и на то, чтобы оно заработало, требовалось еще какое-то время. Сейчас они вынуждены были рассчитывать только на несколько мощных ручных фонариков.

Джим Чапмэн пошел вглубь пещеры, пригибая голову. Он посветил фонариком на стену пару секунд, а потом его рука застыла.

– Вот. Собака стала крутиться и нервничать на том самом месте, где ты сейчас стоишь, Саймон.

– Я залезу наверх, – сказал Серрэйлер.

– Я так и подумал. Мы тебе посветим.

Пещера начала заполняться криминалистами с оборудованием, но сейчас все смотрели только на старшего инспектора, который взгромоздился на деревянную платформу, установленную на железных лесах. Мокрые стены отдавали гулким эхом каждый раз, как кто-нибудь заговаривал или двигался.

Холод и запах водорослей шел от камней и обжигал ему ноздри, пока он медленно шел по выступу, согнувшись почте вдвое. К своему удивлению, он обнаружил, что впереди было еще довольно много пространства. Он снял с ремня фонарик и включил его. Перед ним разверзлась глубокая черная дыра.

– Вглубь скалы ведет проход длиной как минимум в несколько метров, – крикнул он стоящим внизу. – Но я не уверен, что смогу туда забраться. Я слишком высокий.

– Слайтхолм не высокая, – сказал Чапмэн.

Теперь ноздри Саймона щипали не только запахи соли и водорослей и холод, но и дух того, что здесь произошло. Чувства обрушились на него мощной волной. Злость. Тошнота. Невероятная тоска.

Он стал продвигаться вперед, дальше в жерло пещеры, пока не смог осветить фонариком ее внутренности.

На выступе лежало четверо, и больше, он был уверен, лежало дальше, в темной пустоте скалы, в пещерах внутри пещеры. Четыре маленьких скелета, четыре молчаливые бледные группки костей. На секунду он закрыл глаза. Он был не как его сестра. У него не возникало желания помолиться каждый раз, когда он сталкивался с мертвым телом, с убитым, с кем-то, встретившим страшный конец. Но сейчас единственным возможным ответом для него была молитва.

– Здесь четверо, насколько я могу видеть, – прокричал он вниз. – Думаю, дальше будут и другие. Нет, подождите… Тут еще выступ… Прямо над этим. Я попробую залезть повыше – посмотрю, смогу ли я там что-нибудь увидеть.

Никто не сказал ему быть осторожнее. Никто не сказал ничего. Свет его фонаря скакал и метался по черным камням, пока он пытался найти опору, а потом резко подтянулся и оказался еще на несколько футов выше. Он крепко взялся за фонарик. Вытянул руку и начал осторожно шарить по выступу рукой.