– Тут звонят. Это старший суперинтендант Чапмэн из уголовного розыска Северного Йоркшира. – Лицо Сэма нахмурилось от внезапного смущения. – Просто я решил, что мне надо сначала спросить, кто это…
– Нет, ты все правильно сделал. Хорошая работа, Сэм.
Саймон встал и зашел за угол павильона.
– Серрэйлер.
– Джим Чапмэн. Новый сотрудник, да?
– Мой племянник. Я готовлюсь к выходу на поле, буду отбивать.
– Ничего себе. Прошу прощения, что испортил тебе воскресенье. У тебя есть возможность приехать сюда в ближайшие несколько дней?
– Пропавший ребенок?
– Уже три недели, и никаких вестей.
– Я могу выехать завтра рано вечером и посвятить вам вторник и среду, если нужен вам так надолго – надо только договориться.
– Я уже это сделал. Ваш начальник отлично к вам относится.
Зрители разразились радостными криками и мощными аплодисментами.
– Наша очередь, сэр. Мне пора идти.
Сэм ждал, встав в стойку, словно преданный пес, и сразу вытянул руку, чтобы взять мобильный.
– Что мне делать, если он зазвонит, когда ты будешь отбивать?
– Попроси имя и телефон и скажи, что я перезвоню.
– Хорошо, босс.
Саймон нагнулся и поправил ремешок на своих щитках для ног, чтобы спрятать улыбку.
Но когда он шел за битой, тонкие облачка озабоченности уже нависли у него над головой, закрывая собой яркий дневной свет и отравляя его радость. Дело о похищении детей всегда преследовало его, растекаясь темными пятнами по закоулкам сознания. И беда состояла не только в том, что оно было незавершенным, нераскрытым и незакрытым, а в том, что похититель был волен в любой момент нанести новый удар. Никто не любит нераскрытые дела, тем более такие страшные. Звонок Джима Чапмэна снова вернул Саймона к мыслям о деле Ангусов, о полиции, о его службе… И от них – к тому, что он чувствовал по отношению к своей работе последние несколько месяцев. И почему.
Хитрый удар регистратора из кардиологии позволил ему на мгновение сосредоточиться на чем-то другом. Саймон взял первый мяч и побежал.