– А у меня новая резинка для волос, смотри, Мэл.
– О, здорово. Ладно, детка, до скорого.
– До скорого.
Мэл было шестнадцать, и она выглядела как модель. Мать Киры говорила, что убила бы за такие ноги.
Машины Эдди на подъездной дорожке не было. Кира прошлась по тропинке, ведущей к передней двери, а потом подумала и обошла дом кругом. Может быть…
Но Эдди не было. На самом деле она и так это знала.
Она постучала в заднюю дверь и подождала – так, на всякий случай – но без толку. Она побрела обратно. Боб Митчелл зашел в дом. На улице никого не было. Даже кота.
Натали поставила завернутую в фольгу рыбу в духовку. Кира просочилась в дверь, словно кусок масла.
– Я же тебе говорила, – сказала Натали. Она взяла с полки таймер в виде яблока, установила его на тридцать пять минут и пошла смотреть новости.
Четыре
– Вы обязаны понять, – говорила Кэт.
– Лиззи никуда не поедет. Все в порядке, я справляюсь.
– Тогда почему вы позвонили мне?
Макс Джеймсон стоял в дальнем конце длинной комнаты и смотрел на фотографию своей жены от пола до потолка. Сама Лиззи свернулась на диване под одеялом и спала после того, как Кэт дала ей седативные.
– Я понимаю, как это тяжело, Макс, поверьте мне. Вам кажется, что вы сдались.
– Нет, не кажется. Я не сдался.
– Ладно, вам кажется, что, если вы отпустите ее в хоспис, значит, вы сдались. Но все плохо, а будет еще хуже.
– Вы мне уже говорили.
– И если есть место, где ей будет житься полегче…
– Она любит это место. Она счастлива здесь, она никогда не была так счастлива.