Они сделали перерыв на обед, после которого Серрэйлер и Джим Чапмэн вышли из главного управления – здания 1970-х годов постройки с плоской крышей – чтобы прогуляться по довольно скучной дороге, которая вела в город. В Йоркшире не было солнца и, очевидно, не было лета. Небо было плотным и серым, в воздухе витал странный химический запах.

– Кажется, я не особо помогаю, – сказал Саймон.

– Я должен был удостовериться, что мы ничего не упустили.

– Дело дрянь. Вы сейчас в таком же тупике, как и мы.

– Хотя бы не так долго.

– Такие дела из тебя всю душу вытаскивают.

Они дошли до перекрестка с главной дорогой и повернули назад.

– Моя жена ждет тебя к ужину, кстати.

У Саймона сразу поднялось настроение. Ему нравился Чапмэн, но дело было не только в этом; он больше никого здесь не знал, сам город и его окрестности были ему незнакомы и выглядели крайне недружелюбно, а отель, в котором он поселился, был выполнен в том же стиле, что и главное управление полиции, и чувствовал он себя там примерно так же уютно. Он чуть было не удумал уехать в Лаффертон в конце рабочего дня, вместо того чтобы оставаться тут и ужинать дрянной едой в одиночестве, но приглашение в дом Чапмэна взбодрило его.

– Я хочу отвезти тебя в Хервик. Не знаю, как ты, но я могу получить полное представление о каком-либо месте, только как следует по нему послонявшись. У нас нет никаких свидетелей, ничего… но я просто хочу посмотреть на твою реакцию.

Серрэйлер и Чапмэн отправились в Хервик вместе с Лестером Хиксом, устроившимся на заднем сиденье. Хикс, настоящий угрюмый йоркширец, был небольшого роста и крепкого телосложения, у него была побрита голова, а также он имел некоторую склонность к шовинизму, которую Саймон и раньше замечал у северян. Несмотря на то что особым воображением он, очевидно, не обладал, он явно был здравомыслящим и уравновешенным человеком.

Хервик располагался на границе равнинного Йорка и развивался как будто бы стихийно. По окраинам города тянулась лента индустриальных районов, строительные склады здесь перемежались с мультиплексами, а центр города кишел комиссионными магазинами и дешевыми забегаловками.

– Что здесь с работой?

– Ее мало… Есть фабрика куриных полуфабрикатов, несколько больших колл-центров, но там сейчас сокращения – они нанимают работников удаленно, из-за границы, так дешевле. Большой цементный завод… а так все безработные. Так, ну вот мы и приехали. Это Пейнсли Роуд… Она пересекается с дорогой, которая потом переходит в шоссе, в паре миль отсюда. – Они медленно поехали дальше, затем свернули налево. – А вот тут дом Тайлера… номер 202…

Это была ничем не примечательная улица. Несколько маленьких домиков и полуразвалившихся коттеджей; ряды коммерческих помещений – магазин с прессой, кафе с едой навынос, букмекерская контора, прачечная; похоронное бюро с зашторенными окнами и здание с плоской крышей прямо за ним.

Тайлер жил через два дома от него. Красный кирпич был аккуратно выложен елочкой на том месте, где раньше располагался сад. Забора тоже не было.

Они замедлили ход.