– Визитной карточки? – Марку показалось, что он ослышался.
– Смотри. Вот это, – Вадим ткнул пальцем в экран, в углу которого порхала крохотная голубая бабочка. – Простенькая программка. Своеобразная визитная карточка. Я слышал о таком, но пока не сталкивался.
– Зачем показывать, что тут кто-то побывал? Оставлять отметку? Ведь без нее мы бы не поняли, что нас взломали, верно?
– Абсолютно. Этот тип либо чересчур самоуверен, либо до безумия тщеславен. Либо хотел нам показать, что в курсе всех наших дел. Выбирай сам, какой вариант тебе больше нравится.
– Мне не нравится ни один. Что ты имел в виду, когда говорил, что сталкивался с таким?
Вадим опять протер очки и медленно проговорил.
– Последнее время ходят слухи о новом хакере. Очень удачливом и талантливом. Его прозвали Баттерфляй – именно потому, что на месте взлома он оставляет такие визитки. И больше никаких следов.
Значит, след все-таки был. Если верить Вадиму.
– А поподробнее?
– А вот с подробностями сложно. Дело в том, что никто ничего толком не знает. Своими победами он не хвастает, это точно. Просто время от времени защищенные сайты оказываются взломанными, причем никто не может понять, как… а по экрану порхает бабочка.
– И его до сих пор никто не выследил?
– В том то и дело… У нас он должен был засветиться не менее трех раз… Каким бы умником ни был. И, тем не менее – никаких следов. Я даже теоретически не могу понять, как ему это удалось. Нет, этот парень гений и даже больше.
– Нам надо заловить этого гения, и как можно скорее. Есть идеи?
– Выследить его через сеть невозможно. Во всяком случае с тем, что мы сейчас имеем. И если хочешь поймать гения, ты должен придумать что-то не менее гениальное.
Марк думал. Гением он себя не считал. Но упорства ему было не занимать. Вот только времени оставалось мало… Но кое-что сделать было можно.
– Подними все свои связи. Собери всю информацию, какую сможешь, – Марк смотрел в угол экрана, а маленькая голубая бабочка продолжала насмешливо порхать. – Мы должны знать как можно больше. Пока еще не поздно…
Вадим молча кивнул и приступил к работе. Ни один из них даже не подозревал, что они уже опоздали.
. * * *
В первый раз умирать было легко. И совсем не страшно. Моя первая смерть… Глупость несусветная. Ну кто мог подумать, что дура медсестра перед операцией вколет мне что-то, что мой организм сочтет совершенно неприемлемым? То, что я страдала аллергией на целый список лекарств, было, разумеется, отражено в моей карточке, да и врач об этом прекрасно знал. Но ведь прочитать об этом самоуверенной девчонке было лень, или просто она мало что поняла из написанного. А я умерла очень быстро – анафилактический шок. Внезапно просто не смогла дышать, а потом остановилось сердце. Нет, страшно мне не было – я вообще ничего не чувствовала. Даже безразличие не совсем то слово, которое можно употребить. Для меня не появились никакие туннели со светом в конце – просто я вдруг на мгновение увидела все как бы со стороны. Операционную, залитую ярким светом, суетящихся вокруг врачей, саму себя с невероятно бледным лицом и закрытыми глазами… И полнейшая тишина, как будто я мгновенно оглохла… Было ли это галлюцинацией? Вполне возможно. Что было после, я не знала – память не сохранила других моментов. Потом хирург сказал, что меня откачали только потому, что я лежала на операционном столе. Сорок пять секунд клинической смерти. Врач тогда перепугался сильно, очень сильно. Когда я пришла в себя в реанимации, от меня не отходили ни на минуту. Впрочем, все это сложилось в картинку гораздо позже и из отдельных кусочков. Я все-таки умудрилась выжить тогда – но пережитое оставило свой след. Что-то во мне умерло – какая-то часть меня, которую я не осознавала. Просто я поняла, что стала другой. Более равнодушной… Хотя нет, это было не равнодушие. Просто я утратила что-то… Трудноуловимое.