- Бывает. А бывает, ты внутри такая же мертвая, как я.
Услышав от него такую характеристику, я почти испугалась. Даже не того, что он включил меня в свою компанию, а того, что он знает: в нем что-то умерло.
- И ты никогда не тоскуешь по утраченному? - спросила я. За всю историю нашего общения этот мой вопрос был наиболее близок к тому, что можно назвать личным.
- Нет. А ты?
Я на минуту задумалась, хотела было автоматически произнести "а я - да", но остановилась. Между нами всегда должна быть правда.
- Думаю, что и я нет.
Он издал какой-то тихий звук, почти что смех.
- Вот это наша девушка!
Я была и польщена, и как-то непонятно разозлилась, что он назвал меня "наша девушка". Когда не знаешь, как себя вести, займись работой.
- Что там за монстр, Эдуард? - спросила я.
- Понятия не имею.
Вот тут я запнулась. Эдуард за противоестественными негодяями охотится дольше меня. Он знает монстров почти так же хорошо, как я, и мотается по всему свету, убивая их, а потому на собственном опыте знает то, о чем я только читала.
- Что значит - понятия не имеешь?
- Я никогда не видел, чтобы кто-то или что-то убивало таким образом, Анита.
Никогда раньше я не слышала этого глубоко скрытого чувства - страха. Эдуард, которого вампы и оборотни прозвали Смерть, боялся. Очень плохой признак.
- Эдуард, ты потрясен. Это на тебя не похоже.
- Погоди, пока увидишь жертв. Я сохранил для тебя фотографии и с других мест преступления, но последнее оставил нетронутым - тоже для тебя.
- А как это ты сумел заставить местных копов натянуть желтую ленту вокруг места преступления, да еще не снимать ее и дожидаться меня, лапушки?
- Местные копы Теда любят. Рубаха-парень - старина Тед. И если он им сказал, что от тебя может быть польза, они верят.
- Тед Форрестер - это ты. И ты никак не "рубаха-парень".