В тот миг, когда моя страшненькая фотография из ежегодного школьного альбома впервые появилась на экранах миллионов телевизоров, вынуждая челюсти отвиснуть, телефоны затрезвонить, а бегунов свалиться с дорожек по всей Америке, я находилась в разгаре экзамена по истории.

В экзаменационной комнате было тихо, кроме непрерывного тик-так-тик-так настенных часов, пока не раздался звонок и мы не бросились сдавать наши усилия и не поспешили вон из рельефного здания. По расписанию этот экзамен был последним, летом в этих классах нас ничего не ожидало. Мимо меня промчались по линолеуму два старшеклассника. Я даже почувствовала, как улыбаюсь, по-настоящему, а не притворно.

— О чём задумалась? — Лили Хорнсби, оказавшаяся позади меня, скорее ошеломленная, чем любопытна. Ее назначили моим партнером по истории США, что оказалось удачей — она была самой дружелюбной особой в школе.

— Преимущественно о хорошем. — На ее содрогание я дала задний ход. — Какой ответ на вопрос о Гровере Кливленде? Мы этого совсем не повторяли!

— Это точно. — Она вздохнула. — По-крайней мере, дело сделано. Так как ты проведешь это лето?

Хороший вопрос. Я настолько в этом году сосредоточилась на учебе, что не подумала наперед о каникулах. Я должна была посвятить лето работе с подготовительными программами, именно это и делали нормальные люди между младшей и старшей ступенью обучения. Но до сегодняшнего дня весь свой умственный лимит я исчерпала на экзамены, думая наперед только о завтрашнем дне, а потом о следующем. Дальнейшее заволокло туманом, тяжелым, плотным и тоскливым.

— Еще не уверена, — призналась я.

Мы мерным шагов вышли через парадный вход навстречу ослепительно-голубому небу и сплошной стене низкой влажности, плюс к знакомой болотной вони, накрывшую школу в жаркие деньки. Это же лето, все правильно. И мне нужно найти способ его заполнить.