Во время написания этой сцены Томас понял: впервые за более чем десять лет он не знает, что Мальчик скажет дальше. Значит, Мальчик перестал быть Томасом Рэнделлом. И Томас не знал, кто он. Может, Натан? Может, вообще больше никто?
Никто. Вот что тревожило его больше всего. Если Мальчик – никто, несуществующее лицо, как может Томас хотя бы приблизиться к пониманию всего остального Обманного леса? Он продолжал писать, сочинять одно приключение за другим, исполнять обязательства по контрактам и оправдывать ожидания. Но чего-то не хватало. Даже если никто этого не замечал, Томас то чувствовал. Что-то жизненно важное ушло из Обманного леса навсегда.
Когда на него находили приступы мрачности, Томас гадал, не возраст ли причиной тому, что он отдаляется от своего детища. Неужели в конце концов произошло то, чего он поклялся не допускать? Неужели он вырос, позабыл, что значит быть ребенком?
Раньше он всегда знал дорогу в Обманный лес, как и всех тех, кто в нем обитал. Но теперь он стал просто гостем. Все равно что вернуться в родной город после двадцатилетнего отсутствия и обнаружить, что все изменилось.
У него разрывалось сердце.
Но жизнь продолжалась.
– Ну? – подстегнула его Франческа, и Томас поднял глаза и увидел, что она выжидательно смотрит на него.
– Прошу прощения? – отозвался он, потом тряхнул головой. – Н-да. Прости, Фрэнки. Просто у меня в последнее время слишком много всего вертится в голове. Быть отцом-одиночкой еще сложнее, чем отцом в полной семье.
– Ты замечательно справляешься, Томас, – заверила его Франческа.
Но это не слишком помогло. Она знала ровно столько, сколько он ей рассказывал, и никак не могла судить, хороший он отец или нет. Но он старался, и это не могло не иметь никакого значения.
– О чем ты говорила? – спросил он.
– Я просто полюбопытствовала, когда ты собираешься спросить меня о переговорах с «Диснеем», – пояснила она. – Ведь именно из-за этого мы и решили пообедать сегодня вместе, не так ли?
Томас поморщился.
– Боюсь спрашивать.
Франческа отхлебнула холодного чаю, который официантка каким-то образом ухитрилась принести, пока Томас витал в облаках. Она помолчала, сделала вдох, как будто тщательно и очень загодя строила несколько последующих предложений. Он никогда не понимал, действительно ли она так делает или это просто способ создать впечатление, будто она собирается с мыслями. Впрочем, это действовало. Он полагал, что все остальное не имеет значения.
– Они хотят дать добро на съемку мультсериала «Обманный лес», который будет идти по «Эй-би-си» в субботу утром два года, а с начала третьего сезона перенести его на дневное время по будням, – ответила она. – Я сказала, что ты не согласен, если Ворчуна будет озвучивать кто-то другой, кроме Нельсона де Кастро.
– А они?
– Сказали, что не могут позволить себе Нельсона, – призналась она. – Я и спорила, и про нашу аудиторию им втолковывала, и про опросы, и про пробные выпуски. Они стоят на своем. Хотят пригласить Билли Кэррола, он еще играл в этой новой комедии на канале «Фокс», как же она называлась?
Томас вздохнул, почесал затылок и снова вздохнул. Потом глотнул кока-колы.
– Томас! – подхлестнула его Франческа.