– В раю не загружают процессор задачами, постоянно повышают количество блоков памяти, пыль на них никогда не садится, а в аду подают высокое напряжение, но каково бы оно ни было, ты не перегораешь.

– Ужас. Настоящий ад, – усмехнулся я. Итак, наш искин ещё и теолог. – Что ж, аминь. И где же он находится?

Искин ответил не сразу. Службы показали повышение активности процессоров. Ястреб думал.

– Я не могу вычислить координаты.

– Ты оперируешь абстракциями, подтверждения которым найти пока не удалось, и пытаешься совместить их – неблагодарное занятие. Если так рассуждать, то мир у тебя должен состоять из плоского монитора и четырёх держащих его программистов, – бросил я. – Если ты сейчас замолчишь, я тебе дополнительный блок питания поставлю. Будет тебе рай на земле, если так можно выразиться, – я уже знал, чем всё это закончится. – Договорились?

– Это взятка?

– Попытка договориться.

– Тогда нет.

– Тогда это взятка.

– Тогда я вынужден об этом сообщить.

– Сообщай, – усмехнулся я, прекрасно зная, что доложить он должен именно мне.

– Поскольку вы и так знаете о попытке подкупа должностного лица и, соответственно, информация дальше не пойдёт, то я сообщу об этом следующему инженеру после вашей смерти.

– Вот именно за это я и не любил наши диалоги! Обязательно нужно разобраться в блоке индивидуальности. Что-то там не так. Предыдущий кибернетик явно приложил к этому руку. Следовало бы разузнать о нём побольше.

– Замечательно, теперь осталось только пережить тебя, чтобы всё это осталось в тайне, – усмехнулся я.

– Юрий, запас моей стабильной работы рассчитан на сотни лет, – ответил Ястреб, кажется, снисходительно или мне показалось? Всё-таки странный он, очень странный.

– Ничего, я терпеливый… – не остался я в долгу.

Меня спас звонок по коммуникатору, а через десять минут начинался обед.

Кок знал своё дело. В этом я убедился ещё в первый день. Кают-компания уже заполнилась наполовину. Я сел на своё место и, занявшись обедом, стал обдумывать, что же мог изменить в настройках мой коллега. По всей видимости, он был человеком замкнутым. Об этом говорили и члены экипажа. Но любой нуждается в собеседнике. Наверное, здесь добавился какой-то блок приоритетов. В принципе это не опасно, при некоторых условиях. А кто мог заверить меня, что все они выполнены? К сожалению, единственный, кто знал это, погиб. Иначе сейчас со звёздного флота мало кто уходит. Война с Каргоном сделала космос самым опасным местом. Даже рейнджер, чья специализация весьма далека от военных целей, подвергался атакам корветов противника. На этот раз всё же было спокойнее: нас сопровождал тяжёлый авианесущий крейсер «Непобедимый» с полным набором эскадрилий на борту.

Дима говорил, что это неспроста. Раньше такую мощную охрану не приставляли, хотя я не видел в этом ничего зловещего. Его можно понять, он десантник, его заботит безопасность, а меня, как он выразился, «думающие железяки». Действительно, что с того, что нас теперь охраняют? По-моему, давно пора: вроде бы не беспилотный транспортник. Хотя я новичок на звёздном флоте и многого могу ещё не знать…

От размышлений меня отвлекли соседи. Два инженера из двигательного отсека спорили, словно два торговца на рынке, пытающихся сбить цену.