Дождь лил, не прекращаясь, почти три недели. В такую погоду тащиться на заброшенный завод, расположенный на самой окраине города, да ещё и непонятно зачем, не было никакого желания. Тем более от ближайшей автобусной остановки до дыры в заборе, через которую Вадим предполагал проникнуть, было не меньше одного километра. С другой же стороны бригада, что проводила демонтажные работы, тоже могла отсутствовать в какие-то дни. Но не факт. Несмотря на то, что их работа, по большей части, проходила в закрытых помещениях, а его план осмотра охватывал и весь внутренний двор, был риск оказаться замеченным. Даже если купить спецодежду и попытаться сойти за «своего». «Свои» не ходят вразвалочку с камерой и не осматриваются по сторонам, будто в музее. Они используют газовые резаки, режут металл и грузят его телескопическим погрузчиком-манипулятором, сортируют по машинам и увозят прямиком на переработку. В связи с этим вставал очень логичный вопрос – что же можно найти сейчас на бывшем предприятии, если там спокойно каждый день работает дюжина человек, не боясь быть сожранными одичавшей стаей собак? Ответ прост – ничего. Но Вадим уже пообещал Кате, что сходит.

Ещё не стоило забывать про «Зелёных». Никто пока не отменил их ночное патрулирование. По имеющимся слухам, если один такой боец обнаружит тебя на ограждённых институтом территориях, то в отделение тебя точно не повезут. Могут просто пристрелить на месте. Но это всё слухи.

В течение двух недель Вадим не прекращал писать Савенову, чтобы тот раздобыл для него травматический пистолет, про который он время от времени рассказывал. В течение двух недель Александр уверял его, что достать оружие в своё пользование, даже на один день, не имеет шансов. Пневматику – да, без проблем. Но что толку от баллонного шарострела? Если только собаке в темноте глаз подстрелить. Ещё тот предлагал взять шокер. Сам то он представлял, как Вадим будет отпугивать собак этой штукой? Им ведь плевать на шокер. А если их много, то смысла и вовсе нет.

Всё это вызывало у Вадима лишь чувство уныния. Впервые он не спешил посещать новую закрытую зону ради своих роликов. И дело было вовсе не в страхе. Его вынуждали что-то сделать, а это совсем иное. Хотя Катя не настаивала, он мог и отказаться… но тут было что-то ещё. Он себя чувствовал обязанным перед ней, хотя знал её чертовски мало.

Ближе к выходным дождь прекратил бешено поливать город, оставив после себя «озёра», бывшие когда-то дорогами, тротуарами и газонами.

Проснувшись в своей, наполненной солнцем квартире, Вадим решил, что стоит оставить предубеждения и просто сделать дело.

До того, как выйти из дома и сесть на автобус, оставалось немало времени, и Вадим решил немного прибрать своё жилище от грязи и пыли. Старательно орудуя веником и совком он прокручивал в голове разные мысли о предстоящем деле. Начал он с того, что фраза «сесть на автобус» сама по себе абсурдна, ведь залезть на крышу и тайно от водителя ехать через весь город вряд ли у него получится. Подумал он о том, что маршрут номер «17» пролегает через весь город, почти от «РечМаша», с которым он пытался разобраться годом ранее, и приблизительно до «МеталлоКамня». Любопытно получается. Потом он думал о том, что было непонятно, насколько бывший завод железобетонных изделий отличается от места в постановочном ролике, что прислал Сава. Хотя на это было плевать. Думал о том, что спутниковые карты этого завода, как назло, одинаково мыльные и не особо детализированные. Вспомнил, что на любимом сайте этому месту уделено лишь пять фотографий, тогда как другим предприятиям куда больше. Подумал и о том, что в этот район он отправится впервые. По крайней мере, так далеко. Ведь за ним начинается огромный Ленинский лесопарк, конец города. И ещё успел поразмыслить над тем, почему улица между комплексом и парком до сих пор не имеет никакого официального имени. Как только её не называли: Безымянная, Крайняя, Заводская, Паркозаводская, Заводопарковая, Последняя… И всё примерно в таком же духе.

О многом он подумал и тогда, когда начал влажную уборку. В этот день его голова работала без устали, он всё время обдумывал разные варианты, разные сценарии развития событий. Например, как будет искать незаметный пролом между бетонной плитой забора и грязной лужей канавы. Семь плит влево от входа, за кустами. «Берегите куртку, не порвите об торчащую арматуру», – значилось на сайте. Видать «залаз» был меньше, чем он ожидал. Возможно, есть смысл приехать раньше и обойти всё об забор. Вдруг невнимательный автор упустил из виду вариант получше? Хотя так и так надо выйти раньше, ведь Вадим обещал Савенову занести дневник доктора. На ознакомление.

Наступил час Икс. Вадим собрал свой городской рюкзак, бросив в него куртку, два фонаря, камеру, бутылку воды и небольшой перочинный нож. Посмотрел на свою физиономию в зеркале, поморщился и вышел за дверь.

Идти по лужам не доставляло ни единого удовольствия, но его сапоги, стилизованные под ботинки, прекрасно защищали ноги от влаги. А вот штаны были чуть ли не по колено в грязи. Вадим так быстро шёл, что не замечал летящих во все стороны брызг.

Спустя четверть часа Верстаков уже был в нужном дворе. Он в спешке набрал кнопки кодового замка. Прыгая через четыре ступеньки, он залетел на четвёртый этаж и с размаху застучал в дверь. Открывая её, Сава увидел скорченное лицо Вадима и ткнул его пальцем в плечо. В ответ тот протянул книгу с вложенным в неё медальоном. «Тороплюсь!» – крикнул Верстаков на весь подъезд. Сава зажал в руке дневник и с умным лицом одобрительно закивал, давая понять, что догадался, куда он так торопится. Вадим похлопал друга по плечу, после чего закрыл дверь и поскакал по ступенькам, но уже вниз.

Остановка, на которой можно было дождаться нужный автобус, находилась совсем рядом. Другое дело, что сам автобус по этому маршруту был всего один и через пятнадцать минут он только ещё проехал в обратную сторону. Значит, ждать оставалось минут сорок. Но Вадим смог выдержать необходимое время и сесть в транспорт.

Двадцать минут спустя он уже прибыл на место и первым делом принялся ориентироваться в пространстве. Предприятие начиналось дальше по дороге, которая, естественно, выглядела как одна большая лужа. Вернуться чистым домой Вадиму точно не удастся.

Он шёл вдоль грязной набережной, думая о том, что движется между разлившейся Нерой и новообразовавшейся рекой под названием «Технический проезд». У очередного поворота красовался огромный синий облезлый баннер, на котором жёлтыми буквами вырисовывалась надпись: «Нерский завод железобетонных изделий МеталлоКамень». Это значит, что поиски только что прекратились. Следующим пунктом – обход по периметру. Лишь бы никто не увидел его, подозрительно гуляющего вдоль забора. Хотя кому это нужно…

Обход занял почти вечность. Вадиму даже показалось, что на улице начало темнеть, хотя время было детское. Результаты были удручающими – все старые входы и ворота были наглухо заварены, кроме основного. Дальние ворота, что вели с завода прямо к лесопарку, были настежь отворены, а рядом с ними стоял полный мужчина в грязной форме и смотрел по сторонам. В зубах его была зажата дымящаяся сигарета. Заприметив Вадима, он проводил его тяжёлым взглядом. Вадим в этот момент придумывал оправдания, но использовать их так и не пришлось.

Ещё одну вечность довелось провести в канаве, в ожидании момента, когда с территории уедут все огромные грузовики, после чего разъедутся на припаркованных вдоль забора машинах работники распилочного труда, закрыв за собой неприлично глухие ворота. Действительно пора, времени уже – закат солнца. Вадим помнил, что в течение многих лет именно в этих канавах находили обглоданных мертвецов, поэтому, как только последняя машина скрылась за поворотом, он пулей вылетел на дорогу и, конечно же, угодил прямо в лужу.

Один фонарь пришлось достать из рюкзака, естественного света катастрофически не хватало. В свете фонаря дыра в стене стала чуть больше, чем казалась на фото, но ободрать об неё одежду было проще простого. Сначала Вадим протолкнул в неё рюкзак, а после, упираясь в сырую землю, смог протолкнуть и себя. Перед глазами возникла стена из красного кирпича, обойти которую можно было только через левый угол. Проём между забором и зданием был обильно закидан мусором, но именно слева его было на порядок меньше.