Забывать важное и отвлекаться по пустякам постепенно становилось для Дарка такой же неприятной традицией, как попадать в щекотливые положения и сложные ситуации. К счастью, к вновь приобретенным чертам пока не прибавились привычка забывать нужные вещи и ключи. На этот раз дверь гостиничного номера открылась значительно быстрее, поблагодарив таким образом неряшливого хозяина за использование фирменного ключа, а не царапающей механизмы отмычки.

В комнате было темно и безлюдно. Проснувшись, Диана не стала отдергивать шторы, видимо, ничуть не меньше его боясь слежки, и начала день как всякий заурядный обыватель – с утреннего туалета, о чем свидетельствовал шум воды, доносившейся сквозь прикрытую дверь ванной.

«Какую же мазь использовал Конт, что вчера еще еле дышащее создание сегодня беспечно плещется под струями горячей воды?» – подивился Дарк, сбросив на пол тяжелую верхнюю одежду, и блаженно растянулся на кровати. Однако закравшееся в голову тревожное чувство не давало моррону расслабиться и заснуть. Что-то в маленькой комнатке было не так, что-то по-другому, какая-то мелкая деталь беспокоила бдительное сознание и не давала покоя. Дарк зажмурился и воссоздал в голове картинку комнаты вчерашним вечером, затем быстро открыл глаза и пробежался взглядом по углам. Все было вроде бы на своих местах, для полноты композиции не хватало лишь девушки в окровавленных бинтах, лежавшей с правой стороны кровати.

«Вот оно что, и как я сразу не догадался, болван, – облегченно вздохнул ставший в последнее время чересчур мнительным моррон. – Вчера простыня и одеяло были пропитаны кровью, а сегодня на постели чистый комплект». Поднявшись на ноги, Дарк распахнул дверцу бельевого шкафчика – резкий, удушливо-тошнотворный запах запекшейся крови тут же ударил в нос.

Служа в полиции, Диана имела представление о конспирации, по крайней мере начальное, основанное на обычной логике и кратком лекционном курсе в полицейской академии. Девушка не поддалась инстинктивному желанию и, побоявшись привлечь ненужное внимание, не стала выкидывать испорченное постельное белье в окно. Ей хватило сообразительности не обращаться к гостиничной прислуге, а, скомкав простыни и одеяло, запихнуть зловонный, липкий ком в ящик. После чего Диана с чувством выполненного долга застелила постель запасным комплектом.

«Вот так всегда, самые трудные и грязные дела женщины сваливают на меня», – расстроился Дарк, пытаясь придумать оптимальный способ незаметно избавиться от окровавленных тряпок. Пока что в голову пришли всего два варианта: запихать белье в сумку, вынести, а затем ночью утопить в проруби или не мелочиться и поджечь гостиницу. Дальнейшие раздумья были прерваны скрипом двери и усилившимся шумом воды, на пороге ванной появилась закутанная в белый махровый халат Диана.

– Это ты? – Голос девушки прозвучал чуть громче мышиного писка.

Сухость в горле, опухшие гортань и небо, легкая слабость были неприятными побочными эффектами большинства изготавливаемых Мартином лекарств. Раненую лечил Конт, но он наверняка пользовался старыми рецептами некроманта, руководствуясь весьма банальным принципом: «К чему самому изобретать колесо, когда гораздо проще и быстрее свинтить его с соседской телеги».

«Сама застенчивость и покорность, прямо скромница-невеста на выданье, а не разбойница с большой дороги!» – ехидно отметил про себя Дарк, не любивший людей, которые хоть раз в жизни наставляли на него пистолет.

– Как видишь, я: глупо было бы ожидать кого-то еще, – грубо ответил Дарк и отвернулся, не в силах больше смотреть на девушку, безмолвно застывшую в дверях ванной.

Она была обворожительно женственна, печальна, загадочна и красива, в нее можно было влюбиться и, забыв обо всем на свете, предаться томной истоме душевных переживаний. Однако Дарк уже давно потерял способность самопроизвольно воспылать нежными чувствами и впадать в наиглупейшее состояние пылкой, слепой влюбленности. Страсти и романтические воздыхания безвозвратно ушли из его сердца, в гостях пока задержались лишь желания, притом сугубо плотские и проявляющиеся изредка, под соответствующее настроение…

– Ну, я не знаю, – замялась девушка, слегка краснея и застенчиво теребя длинными тонкими пальцами кончики пояска от халата, – мог ведь вернуться тот… ну, кто спас меня.

«Во, дрянь! Если бы я в кабаке не вмешался, пришлось бы Конту ее от стены отскребать. Он, значит, благородный спаситель на белом коне, а я так… хозяин лазаретной койки!» Невинная фраза, выражающая вполне логичное предположение, взбесила моррона. Дарк грузно плюхнулся в кресло и закурил, нисколько не стесняясь присутствия в номере дамы.

– Не думаю, что твоему благодетелю еще раз захочется посетить сию скромную обитель, так что не трать времени впустую. Оделась, причесалась, шмотки собрала и марш на выход!

Лицо Дианы вмиг побагровело, губы задрожали еще сильнее, а изящные пальчики резко сжались в костлявый и наверняка больно бьющий кулак. Гнев клокотал внутри прекрасного создания, борясь с природной сдержанностью и с вызванной холодным приемом растерянностью. Конечным итогом упорной борьбы бушевавших страстей стала твердая оборонительная позиция, основанная на откровенном, бессовестном шантаже.

– Никуда я не пойду! – заявила Диана и в подтверждение своих слов залезла под одеяло. – Выгонишь силой, обращусь в полицию. Въезд в страну по поддельным документам карается лишением свободы сроком до десяти лет. Вот так вот, господин Даниэль Андерсон, частный проныра и хам!

«А девчушка-то ничего, бойкая, такая себя в обиду не даст. Жаль, ох как жаль, что некогда с ней нянчиться… Встретились бы месяца два назад, могла бы получиться забавная парочка: самоуверенная, горделивая красавица, облеченная властью, и проныра-сыскарь, чем не задумка для миленького детективно-любовного романа? Погони, перестрелки, головокружительные трюки и красочные, волнующие постельные сцены в перерывах между разгадыванием хитрых замыслов коварных преступников…» – думал Дарк, грозно смотря исподлобья на красотку, нахально запрыгнувшую в его кровать.

– Во-первых, я не Даниэль Андерсон, те документы были тоже поддельными, – наконец-то заговорил Дарк после трехминутной игры в излюблемную забаву строгих учителей и нашкодивших учеников: «молчанку – гляделку – грозно пыхтелку – глазами пожиралку». – Во-вторых, чертовски хочется спать, и присутствие в постели посторонних объектов при данном обстоятельстве весьма нежелательно, а в-третьих, я не вижу смысла в дальнейшем твоем пребывании в этой конуре. Ты выздоровела, окрепла, оклемалась, хоть это и кажется невозможным за такой короткий срок, почему бы тебе просто по-быстрому не собрать вещички и не пуститься в погоню за негодяями, чуть более суток назад всадившими в тебя добрый десяток пуль?!

– Смысла нет, как, впрочем, и вещей, – ответила Диана и откинула съехавшую на лоб прядь волос.

– Насчет вещей понимаю, – произнес Дарк, после того как окинул беглым взглядом мебель с полом и не обнаружил присутствия хотя бы испачканной и порванной одежды. – А вот насчет смысла чего-то не ясно. У вас в полиции что, выросло молодое поколение миротворцев-пацифистов? Преступников ловить-то будешь или как?!