- Кончай балаган, нах. Невиновному срок давать - не по понятиям!
- ТЫ ЧТО ... СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ? ДА Я ТЕБЕ...
- Ты, б...ть , базар фильтруй. И кончай эту....! За... ... ать! - забыв, что зал суда - на редкость неподходящее место для скандала, я матерно орал на судью и чего-то требовал, до тех пор, пока конвойные не очнулись от ступора и не бросились на меня, с молодецким хеканьем нанося удары.
Когда ко мне вернулось сознание в ставшем в какой-то мере родным медблоке СИЗО, выяснилось, что все не просто плохо. Все очень плохо. Во-первых, судья обиделась и приговорила мне десять лет. Результат арифметического сложения максимальных сроков по обеим моим статьям. Во-вторых, в процессе "усмирения" мне пробило легкое осколком ребра. Хорошо, врач успел обнаружить гемоторакс вовремя. Так что я чудом остался жив. В третьих, мой нервный срыв обошелся мне не просто дорого, а очень дорого. Против меня прямо в зале суда было возбУждено дело по факту попытки захвата заложников, попытки совершения террористического акта и чего-то там еще. Ввиду моей особой опасности для общества, за свои поступки я получу полной мерой. Новый, молодой и энергичный следователь изложил ситуацию и пообещал организовать передачу дела в суд уже к моменту выздоровления.
На этот раз всю бюрократию прошли за какие-то три недели. Я как раз начал вставать с койки и более-менее сносно передвигаться по камере.
- На выход! Руки! Лицом к стене! - вот и за мной.
В коридоре кроме конвоя меня ждал и следователь. Интуиция взвыла сиреной.
- Ты, Максим, доставляешь окружающим проблемы. А мне проблемы не нужны. - страшный удар по ребрам швырнул меня на пол. Под нос сунули нашатырь, похлопали по щекам, приводя в чувство и подняли на ноги.
- Либо ты, козел, признаешь вину. - движения кулака я не увидел. Просто, потеряв сознание, рухнул на пол. Опять дают нашатырь, чтобы привести в чувство, снова поднимают для продолжения разговора. Делаю над собой усилие, чтобы вдохнуть воздуха и повисаю на руках конвоиров от приступа боли. Прокашлявшись, сплевываю кровь, стараясь попасть на модельные кожаные туфли следователя. Попадаю. В ответ, меня снова обрушивают на еще минуту назад чисто вымытый бетонный пол коридора, выбивая сознание, да и саму душу профессионально поставленными ударами.
- Либо ты сдохнешь! Понял меня, п...р? По глазам вижу, понял.
Меня доставили в зал суда, где посадили на скамью, потом пару раз подняли, задавая какие-то вопросы. Ощущал я это смутно. Где-то на грани восприятия. Все вокруг занимала БОЛЬ. Дышать нечем, во рту вкус крови. Опять пробили осколком ребра легкое? Мне конец.
Пинок, заставляют встать, поддерживая под руки. Чего им всем от меня надо?
- По...мый, приз... се... ...ным ? - уши ловят обрывки фраз, но мозг просто не воспринимает их смысл. Опять пинок, рычащий шепот: "Да".
- Да... - мой хрип весьма затруднительно услышать в трех шагах.
Меня куда-то несут. Боль. Темнота...
- Очнулся? - медблок СИЗО. Тот же следователь. Выражения лица мне не разобрать. Судя по голосу - доволен, сука. Ведь расследованное им дело успешно завершено. Причем обвиняемый чистосердечно признал свою вину уже на первом заседании.
- Распишитесь, что Вам вручено решение суда. - тупо смотрю на протянутый мне лист бумаги. Потом начинаю понимать ситуацию и смотрю вниз, пытаясь найти приговор и назначенный мне срок. Глаза подводят, буквы расплываются, и я ничего не могу разобрать, кроме внушительного оттиска гербовой печати.
- Вы здесь уже пять дней. Согласно постановлению городского суда Наро-Фоминска, за совершенные Вами преступления, суд приговорил Вас, в общей сложности, к двадцати двум годам лишения свободы. - уловив заминку, приходит мне на помощь следователь. - Учтите, что с учетом "чисто сердечного" признания и помощи следствию, Вас приговорили к минимальной мере наказания по каждому эпизоду Ваших преступных деяний. - больше, чем исполниться мне через месяц...
- Вот здесь расписываемся. Если хотите - можете подать кассационную жалобу. Но лично Я - не советую. Так что, готовимся к отправке.
Что подавать жалобу не стоит, мне было очень даже понятно. Мой нервный срыв кем-то на вершинах Власти был воспринят, как одностороннее нарушение с моей стороны абсолютно добровольно признанного мною же несколько ранее "джентльменского соглашения". Нарушение, не подкрепленное ничем, чтобы иметь реальное значение. Поэтому мне было вынесено "предупреждение с занесением в грудную клетку". Противоположная сторона заказывала (и оплачивала) именно мое предупреждение, а не ликвидацию, поэтому я и остался жив. По крайней мере - на сегодняшний день. А может - просто слишком живучим оказался.