Она обернулась, в глазах плясали веселые искры:
— Нет, но по моим эскизам.
Такая реакция меня порадовала, обычно люди не любят говорить о виртуальности обыденными и точными словами вроде «рисовал» или «моделировал». Обычно все объясняется романтичным и бессмысленным: «создал».
Где-то у подножия красиво завыл волк, я заслушался. Интересно, это простые звуки или тут и животные есть?
Сзади неслышно подошла Алиса, обняла с нежностью. Я обернулся, ее глаза мне показались глубже ночного неба.
— Меня всегда влекло к сильным мужчинам, — прошептала она внезапно охрипшим голосом. — А ты — сильный.
Я попытался нащупать застежки на ее платье, она легко высвободилась из моих объятий.
— Я сама.
С легким шорохом черная ткань опала к ногам Алисы, я задержал дыхание при виде ее обнаженного тела. Волна сладких и будоражащих запахов напрочь выбила из головы мысли, оставив лишь то, что в поле зрения — женщина.
В следующий миг мы уже целовались, ее пальчики ловко расстегнули ширинку, я скинул куртку и джинсы. Прикосновение ее тела, в особенности приятно затвердевших сосков на крупной груди, заставляло дрожать от возбуждения. У меня голова закружилась от резкого отлива крови, в ушах гулко застучало.
Не переставая целоваться, мы окунулись в пучину мягкой травы, Алиса забралась на меня сверху. Я услышал ее протяжный и напряженный вздох, когда я вошел.
Вокруг была идеальная красота идеальной ночи и природы, но я смотрел лишь в темные и глубокие глаза Алисы…
4
Потом мы долго лежали, вслушиваясь в нарисованную жизнь ночных гор. Говорить не хотелось, вместо этого мы целовались, страстно, будто вскоре должны были расстаться навсегда. Сразу появлялось желание, и опять все начиналось сначала. Мне казалось, что Алиса каждый раз отдает себя без остатка, ее оргазм напоминал атомный взрыв, выжигающий даже меня, но через минуту она опровергала мои догадки новым, еще более ярким порывом.
В тишине несмело ухнул филин. Алиса пододвинулась ближе, я поразился тому, насколько горячо ее тело, прямо обжигает. В голове была приятная пустота, а теле — кремовая расслабленность. На миг в сердце кольнула печаль, что такие замечательные мгновения жизни ушли. Возможно, больше никогда и не повторятся…
Наконец я поднялся. Костер почти погас, белесый дым от вишневых углей истаивал в фальшивом небе.
— Ты куда? — спросила Алиса. Мне почудилась в ее голосе печаль.
— Мне пора, прости.
Перед глазами у меня полыхал сработавший таймер, безжалостно напоминающий о реальной жизни.
— Будь осторожен, Сэйт.