— Уверен, если ты предложишь ему облизать твою грудь и попробовать кое-что еще, он забудет о боли. Потом, мы довольно быстро регенерируем, если остаемся волками.
— Значит, ему нужно еще немного побыть волком, так? Что ж… Нам всем необходим отдых. Надо выспаться…
Детка что-то неправильно поняла! Спать я точно не был намерен. Да и братья.
Мгновение, и я уже обнимал ее, притягивая к себе — как человек, как мужчина. Мия вскрикнула, не ожидая мгновенного перехода.
— Крошка, я думаю, сегодня нам всем будет немножко не до сна.
— Но… как же Ник, он…
— Он переживет, сегодня ты не будешь скакать на нем верхом, да и он вряд ли тебя оседлает.
— Марк, но… Подожди. Ты… Ты так уверен, что я соглашусь быть с вами, зная… вернее, ничего не зная? Разве это честно?
— Все, что ты должна знать сейчас, это то, что ты наша, и мы хотим тебя всю.
— Ваша кто?
Настырная маленькая кошечка! Откуда в ней было столько смелости, силы и стойкости? Она ведь чуть не умерла сегодня! И вообще, последние дни были слишком насыщенными для такой крохи. Я взял ее лицо в ладони, нежно лаская большими пальцами скулы.
— Наша женщина. Сегодня, сейчас, всю эту ночь, до утра. Согласна? Подари нам себя этой ночью, будь нашей.
Я приблизил свое лицо к ее сладкому ротику, облизал, взял нижнюю губу, пососал, слегка сдавил зубами. Мне хотелось пить ее дыхание, нежно собирать ее влагу, ласкать. У меня внутренности сводило судорогой желания. Я хотел ее всю, до боли, до дрожи… И я знал, что она тоже хочет меня. Нас. Всех нас.
— Марк, я…
— Детка, прошу тебя…
Я почувствовал, что она натянулась, как струна, напряглась, пытаясь отстраниться.
— Марк.
Мне нельзя было давать ей возможность думать, размышлять, нельзя было отпускать её, но… Я все-таки отодвинулся, продолжая держать ее голову в своих руках.
— Мия. Я знаю, что в твоей маленькой головке сейчас тысячи мыслей, и не все они мне нравятся. Но я прошу тебя — верь мне. Поверь мне сейчас! Останься с нами сейчас! Нам нужно это. Необходимо.
Ее глаза были полны слез. Я клялся не причинять ей боли, и не смог сдержать слова!