Ник сразу вошел на всю длину. Она закричала, и выгнула спину, предлагая нам с Дэном свою грудь. Мы посасывали ее сосочки как младенцы, пока брат трудился над ее лоном.

Я видел, что Мия балансирует на грани боли, отчаяния, и кайфа. Она кончила вместе с Ником, ее тело корчилось в судорогах, она кричала, прижимая наши с Дэном головы к груди. Мне казалось, что после такого она просто потеряет сознание — столько всего сразу.

— Мия? Как ты?

Она с трудом разлепила губы.

— О… мне… мне так хорошо! Я счастлива. Я люблю вас.

— Любимая…

Я снова не лгал. Я чувствовал именно это. Она была моей любимой. Я встал, пошел в ванную, чтобы взять влажное полотенце.

Ее лоно выглядело невероятно. Влажное, распухшее, и сперма вытекала из крохотной алой дырочки. Я видел, что братья так же как и я завороженно смотрят туда.

— Я написал бы картину, огромную во всю стену… Только ее женственность.

Ник схватил телефон, сделал пару фото. Мия смутилась, пытаясь свести ноги, но Дэн взял ее за лодыжки, мешая сделать это.

— Не надо…

— Не бойся, милая. Ты же не думаешь, что мы позволим кому-то увидеть тебя такую? Теперь ты только наша. И картину я нарисую только для того что бы мы любовались на твое тело…

Я вытер с ее бедер кровь, промокнул полотенцем складки. Ник сходил за своими средствами.

— Мия, на сейчас нанесу мазь, скоро будешь как новенькая.

— Нет, как новенькая уже не буду. — она улыбнулась.

— И отлично. Больше никакой боли, никакого страха. Только удовольствие. А теперь спи, отдыхай. Потому, что в ближайшее время спать и отдыхать ты будет не много.

Она улыбнулась, но тут же закрыла глаза и провалилась в сон.

Был разгар дня. Но в спальне, с закрытыми шторами царил полумрак. Я посмотрел на братьев. Мы, как и в волчьей шкуре, общались без слов. Просто улеглись рядом с ней, обнимая, касаясь нежно. Мы тоже устали и хотели отдыха.

Я понял, что братья заснули, но сам не спал. Смотрел в потолок и думал — когда мы расскажем ей обо всем? О том, что мы не люди, не совсем люди? И о том, что как бы нам ни было хорошо с ней, сколько бы ни говорили о любви, как бы не хотели реально остаться тут навсегда, но нам нужно продолжать наш род и в нашем будущем для Мии уготовано не самое завидное место?

— Марк?