Да. Она сказала да.

Я выдохнул. Реально. Потому что… Мне сложно было понять, что произошло с Мией, почему она вдруг разрыдалась.

Она не склонна была к истерикам — ну, если бы это было не так, наверное, истерика случилась бы с ней гораздо раньше. В тот момент, когда она проснулась в постели с тремя незнакомцами, или в тот момент, когда поняла, что три незнакомца ласкают ее самым интимным образом, или в лесу, когда она увидела трех огромных волков…

Или еще раньше, в коттедже Стеллы, когда Мия услышала, что ее невинность собираются продать и готовы купить.

Почему, вдруг, посреди дня, в момент, когда я хотел заняться с ней любовью она расплакалась — я понять не мог. И это, с одной стороны, пугало, с другой… С другой я, наверное, был готов к тому, что теперь мне нужно будет считаться с такими вот женскими перепадами настроения. И следить за собой, чтобы подобное если и повторялось, то не очень часто.

Как говорят: если женщина не права — попроси у нее прощения?

Я был готов просить. Причем, самыми разными способами.

Это я умел.

Мало того, собирался привлечь к этому и братьев. Времени было достаточно. Заниматься любовью в дневное время — медленно, расслабленно, в кайф — что может быть лучше? Особенно после того, как любимая женщина согласилась стать вашей женой?

Правда, предложение я, конечно, сделал совсем не так, как хотелось.

Да уж. Сам виноват — поступил как идиот.

Однозначно.

Зачем я полез с этим кольцом? Чего хотел добиться? Чтобы она перестала рыдать от горя, зарыдала от счастья и кинулась мне на шею с криками «да, я согласна, любимый»?

Надо было поскорее забыть то, как это случилось и перейти к более приятным делам.

Только я об этом подумал, как почувствовал вибрацию. Еще не взяв в руки телефон я понял кто звонит.