— Да.

Мы прошли в столовую, Ник занялся приготовлением напитков, а я…

Я сел так, чтобы хорошо разглядеть девчонку. Красивая. Да. Но…

Альфа устоял. Я же видел, на что он намекал, когда просил Мию внимательно посмотреть на него? Мужик! Не подумал, что наша кроха может его не понять. А я все понял, да и младший тоже.

Альфе было глубоко пофигу на то, что девица прижималась к нему — обнаженная девица, спешу заметить! У него просто не встал на нее!

Как у Никиты, который оставался с ней пока мы искали Мию.

Да и я был абсолютно равнодушен к ее прелестям.

Такое со мной было впервые. Нет, то есть, конечно, были женщины, которые меня не возбуждали, от слова совсем, ну, та же Стелла, к примеру.

Но так, чтобы голенькая горячая самочка не вызвала во мне желания ей присунуть?

И на самом деле это вовсе не казалось странным. У меня была Мия.

Страстная, горячая, нежная… Все еще невинная, несмотря на то что мы трое успели с ней сделать за это короткое время.

Ее невинность все еще была с ней. Невинность ее души. Чистота.

И я безумно хотел запечатлеть ее на холсте. Я представлял, как сначала рисую узоры на ее теле, а потом переношу все это сначала на бумагу, делая эскиз за эскизом, потом уже пишу маслом…

Мы с Никитой отвлеклись, казалось, на мгновение — он был занят кофе, я задумался о Мии, а прыткая самка неожиданно перекинулась и бросилась к двери.

Мы с братом оба так опешили, что даже не подумали последовать за ней.

Девица сбежала.

— И что будем делать?

По-хорошему, конечно, нужно было броситься ей вслед и догнать.

— Иди, оповести Альфу, хотя что-то мне подсказывает, что ему по… по Фаренгейту что случилось с этой серенькой барышней.

— Это точно. Он опять наверху с Мией и один. Я что-то начинаю ревновать.