— В настоящем мире есть понятие субстанций, как воодушевленных, так и невоодушевленных. В моём измерении всё подвержено единой гармонии и всё воодушевлено. Что касается сравнения численности видов живой материи в пространствах, скажу лишь одно, Шестое Пространство Времени насчитывает в тысячи раз меньше разновидностей обитателей, нежели их существует в этом измерении. Материя этого пространства, словно лаборатория, создающая идеальную субстанцию, методом проб и ошибок, в результате чего появляются различные формы жизни, не способные переносить время в десятки тысячелетий, что влечёт к их вымиранию, и исчезновению навсегда, без права на возрождение. Шестое Пространство Времени окружает себя обитателями способными одновременно быть твёрдыми как металл и легкими, словно воздух. У нас нет новых видов, все виды существуют со времён сотворения измерения, мы не вымираем бесследно. Понятие еда в измерении отсутствует. Желудок не руководит существами, у обитателей моего измерения нет желудков.
— Да, наша рабская природа такова, что мы треть жизни спим, треть жизни работаем чтоб прокормить свой желудок, а остальную треть жизни посвящаем проблемам вокруг нас и из этой части жизни подводим итог и отвечаем на вопрос всей нашей жизни: счастливы ли мы или нет?
— В моём родном измерении сущности живут без принуждения ко сну и труду. Там обитатели свободны от таких пороков. Материя Шестого Пространства Времени освобождает обитателей от бессознательного восстановления сил для следующего этапа жизни. Мы живём не долго, но вся наша жизнь сознательная и не принуждённая, — в продолжение диалога сказала Вокла.
— А в нашем измерении…, мы вообще живём мало. Возьмем долгожителя в девяносто лет. Он треть жизни проспал, восстанавливая свои физиологические силы. Значит ему уже шестьдесят лет. Треть жизни он принуждал себя работать или учиться, чтоб кормить свой желудок. И вот оставшаяся треть, она включает: заботу и воспитание потомства, очереди в магазинах и приготовление еды, дорога на работу и обратно, организация быта, ремонт техники и другое. Сколько же в таком случае остаётся на жизнь?.. Остаётся на жизнь одна десятая часть, которая есть не что иное, как девять лет у девяностолетнего человека.
— Макс, а что такое жизнь для человека? Твой анализ жизни долгожителя, указывает больше на суету, нежели на полноценную жизнь.
— Не знаю, наверное, эту суету многие считают жизнью. Но я считаю жизнью одну десятую часть, в которую входят: путешествия, отдых на море, поездка в лес, рыбалка, пиво с друзьями, выход эмоций во время своих триумфов.
- "Живем, и это уже хорошо", - приблизительно такой лозунг у всех обитателей моего измерения. Не могу припомнить, чтобы я задавала себе вопрос о жизни и её смысле, находясь в своём измерении. Больше думала о времени, и уж точно задавала вопрос: сколько его ещё у меня?
— В этом и заключается разница между нашими мирами, что контрольные вопросы мы задаём себе разные. Знаешь, я часто думал: понимают ли другие виды живой материи нашего пространства, кроме человека, что они когда-то умрут? Наблюдая за бездомной собакой, которая бегала во дворе с другой такой же бездомной, и после долгих лет дружбы увидела её мертвой, обнюхивая труп, словно найденную еду. Я подумал, могла ли она спросить себя: "Не случиться ли такое когда-нибудь со мной?" Убежав от своего мертвого друга, не оплакивая, как это делает человек, она нашла другую стаю и так же бездарно продолжила бездомную свою жизнь. Поэтому, давно пришёл к выводу, что тема смысла жизни волнует только один вид живой материи, — человека.
Дождь не думал заканчиваться, а наоборот, усиливался. Вокла предложила Максиму пройти на кухню и позавтракать. Юноша согласился и вместе с особью пошёл на кухню. За столом молодой человек продолжал рассуждать и сравнивать жизнь в разных измерениях, а существо дополняло новыми рассказами об обитателях своего мира, расширяя кругозор покровителя.
В квартиру кто-то позвонил. Вокла отправилась в кладовку, закрыв за собой дверь. А Максим открыл входную дверь. На пороге стояла Маша, в одной руке у неё был красный зонт, а во второй сумочка. Максим, от неожиданности, не знал что сказать, пока Маша первая не начала разговор:
— Привет! Будешь меня на пороге держать?
— Нет, Маша, заходи, я не мог поверить, что это ты…
— Утром я заходила к брату, он мне сказал номер твоей квартиры. На улице дождь, вот, думаю, заскочу к тебе и помогу немного с ремонтом.
— А, ремонт, ну да, ремонт он только планируется. Я чай сейчас с мёдом сделаю, проходи на кухню, присаживайся, — молодой человек поставил на газовую плиту чайник.
— Ты какой-то взбодрённый. Что-то не так? — спросила девушка.
— Нет, всё хорошо.
— Хочешь знать, что я решила по поводу получения высшего образования?
— Конечно, хочу. Но ты меня, очередной раз, расстроишь своим решением.
— Нет, не расстрою, ни капельки не расстрою. В медицинском ВУЗе нет той специальности, о которой я мечтала, а учиться на врача другого направления мне будет не интересно. Поэтому, подумав, что будет лучше для меня, я решила подать документы на психолога в здешний городской институт. В медицинском ВУЗе тоже есть специальность психолог, но я не вижу разницы, где получать диплом, а здесь ближе к бабушке, да и в общежитии жить не хочется, грязное оно какое-то. Тётя с дядей обрадовались моему решению, они предложили жить у них, а на выходные смогу ездить к бабушке.
— Это здорово, — обрадовался юноша и разлил по чашкам заварку, а затем кипяток.