— Этого просто не может быть! — наконец заявила Таня и, сев напротив меня, взяла мою руку. — Стоило мне только улететь в Америку, как ты тут же вляпалась по самое не балуй!
Я кивнула. Это она верно подметила. Она и уезжала-то от меня всего один раз. И именно в этот раз я смогла влететь. Даже
— И что? Аборт?
— Поздно. Узнай я раньше...
— Ты делала УЗИ?
Я вытерла рукавом безразмерной кофты катящуюся по щеке слезу, шмыгнула носом и, поднявшись с табуретки, пошла в комнату за снимком. Видимо, валерьянка постепенно переставала действовать. Вернувшись на кухню, я протянула Тане снимок и снова забралась на табуретку.
Мой подруга поднесла его к свету лампы и застыла. Ее челюсть стала медленно падать.
— Это что...
— Двойня, — кивнула я и вытерла еще одну слезу.
Таня посмотрела на меня и отдала назад стакан, воду из которого я так безразлично поцеживала пару минут назад. Я улыбнулась ей уголками рта и сделала глоток.
— Да, мать, ты в полной...
Сказать, где я оказалась, ей не дал зазвонивший телефон. Таня подняла трубку и, бросив только «Я перезвоню», отключилась.
Я махнула рукой.
— Поговори со своим медвежонком. Я как-нибудь продержусь пару минут.
Таня качнула головой и убрала телефон в карман.
— Может быть, тебя изнасиловали?
— И мой мозг решил забыть это, дабы не травмировать мою психику? — Я потерла щеку и ткнула указательным пальцем в подругу. — Хорошая идея. Так и напишем в графе «отцовство» – маньяк.
Шутка показалась мне очень забавной, и я засмеялась. Таня с некоторой долей страха посматривала на меня и как-то слишком часто косилась на мой стакан. Но я его больше не отдам. Уж лучше буду ходить вареным овощем, чем не прекращающей рыдать истеричкой. Для ребенка, то есть детей, это полезнее.
— Перестань. Не придирайся к словам. Я просто кидаю варианты.
— Да какая разница, как это получилось? Главное, непонятно, что теперь делать.