У Эмили заблестели глаза – сразу видно, настоящий мастер! Наверняка, он придворный живописец его величества или что-то вроде этого. Но как минимум признанный талант. Жаль, что она несильна в современной живописи и ее светилах, и его имя ни о чем ей не говорит. Но зачем же такому великому художнику понадобилось рисовать свой портрет неизвестно у кого да еще и на грязном рынке?! Может быть, он покинул свою согретую дыханием муз мастерскую в поисках помощника? Может, ему нужен толковый подмастерье?! Ох, если б это было так!

От этой мысли у мечтательной Эмили захватило дух. Через миг она уже видела себя в огромной светлой студии…В свете канделябров…С палитрой в руках и в перепачканном красками фартуке…

– Что ж, такая неожиданность, – неуверенно замямлила Эмили.

– Ты из провинции? – поинтересовался господин, все еще не сводя глаз с портрета.

– Да, мистер Уолдри, – почтительно подтвердила Эмили. Вот сразу видно, подлинный талант, проницательный взгляд художника! Мастер, от чьего взора не ускользнет истина!

Мистер Уолдри свернул портрет в трубочку и перевел угольный взгляд своих бездонных глаз на Эмили. Он с полминуты изучал ее лицо, отчего ей стало не по себе. Почему он так пристально смотрит на нее? Может быть, хочет нарисовать ее? Она красива, и ей несколько раз предлагали выступить натурщицей. Но она отказалась, поскольку настаивали на обнажении. Как бы там ни было, лучше бы этот господин предложил ей постоянную работу, а не разовый заработок.

Мистер Уолдри еще раз прошелся вдоль выставки, не обделяя взглядом ни одной работы. Все они сейчас казались Эмили убогой мазней. Ей было даже стыдно предлагать их взору столь опытного ценителя. Она скромно молчала, не рекламируя своих трудов, хотя и надеялась, что все не столь безнадежно. Может, что-то из этого бестолкового скопища будет достойно искушенного взора и хотя бы пары шиллингов.

– Я беру всё, – спокойно заявил мистер Уолдри, небрежно махнув в сторону выставки.

Эмили была в изумлении. Сколько с него запросить за «всё»? Десять, пятнадцать шиллингов? Некоторые из картин не стоят и монеты, а некоторые, напротив, совсем не плохи. Семнадцать шиллингов…Или нет, восемнадцать…

Господин достал из кармана несколько монет и протянул Эмили. Она почтительно поблагодарила, но, посмотрев в ладошку, чуть не лишилась дара речи – в ее руке было пятьдесят шиллингов. Да в нынешнем положении это же целое состояние!

– Господин очень щедр, – проскрипела Эмили. – Благодарю. Если я могу чем-то…

– Что вы собираетесь делать, когда торговля под открытым небом станет невозможна? – не обращая внимания на благодарности, продолжал мистер Уолдри. – Скоро начнутся дожди. Сырость плохо отражается на красках, как вам, вероятно, известно.

– Я, признаться, пока не задумывалась…– Эмили не успела договорить.

– У вас есть небольшой талант, мисс…Думаю, при определенных условиях ваши дарования могли бы перерасти в нечто более значительное, чем леса и яблоки, – сдержанно заключил мистер Уолдри.

– Я, кажется, понимаю! Мистер Уолдри – художник, и ему требуется помощник? – выдвинула желанную догадку Эмили.

– У меня уже есть помощник, – ответил господин в цилиндре, еще раз окинув взглядом приобретенную им выставку.

Эмили отказывалась верить своим ушам. В секунду все мечты разрушились, и она чуть не заплакала от горя. Такой щедрый господин! Быть его помощником, вероятно, очень легко и приятно. Наверняка, еще и комнату выделил бы в своей мастерской. И ей не пришлось бы снимать жилья. А ведь это значительные траты!

– У меня есть помощник, – повторил господин. – Но вас я тоже возьму к себе, – подытожил мистер Уолдри неожиданно.

– О, мистер Уолдри, я согласна! Даже если мне целыми днями придется дорисовывать незаконченный лошадиный круп!

– Простите? – господин мрачно оглядел Эмили.