– Хорошая речь, дорогая сестрица. Ты действительно думала, что я не знаю о разработках? – заявил вошедший в комнату Влад Уваров. – Да, у тебя гениальный ум. Но не настолько, чтобы следовать твоим идеям. У меня целый штат учёных. А твой протеже держался только потому, что я позволил. Думал, что хоть так твои амбиции успокою. Надеялся, что свадьба с Аланом приведёт тебя в чувство. Всё же ты женщина. А семья для женщины очень важна

Шарлин презрительно фыркнула.

– Но твой разум болен, – продолжил Влад. – Я берёг тебя как мог. Но всё вышло из-под контроля, когда ты решила убить Рона. Я знал про твои извращения в «Садах», и я должен был ещё тогда тебя остановить. Но и сейчас не поздно. Все твои приспешники уже задержаны и дают показания.

– Ты не посадишь меня в тюрьму! Я не собираюсь остаток своей жизни провести в воздушной клоаке. Влад, ты мой брат, как ты можешь? – разом изменился её голос. Такая артистка.

– Я всеми силами пытался стать для тебя хорошим братом, но не смог. Желание для этого должно быть обоюдным, Лин, – с сожалением отметил он.

Шарлин налетела на Влада фурией, сдирая с его лица кожу ногтями, но ворвавшиеся представители власти быстро её обездвижили.

– Вы оба пожалеете! Я всё сделала, чтобы вы сильно пожалели! – расхохоталась безумная.

– Всё кончено, Лин. Моя семья будет в порядке. Я нашёл твои «подарки». А госпожа Шторм никогда не попадёт в лабораторию. Я об этом позаботился, – твёрдо заявил Уваров.

На ультразвуке яростный крик женщины прервался резко, как только захлопнулась дверь.

– Спасибо! – с благодарностью посмотрел я на Влада.

– Ты же не думаешь, что этим ограничишься? – вновь принял своё обычное раздражающее выражение лица Уваров. По нему тоже театр плачет.

– Нет, конечно, – ухмыльнулся я. – Что хочешь взамен моего спокойствия?

– Образцы из лаборатории профессора Шторм.

– Они твои. Мне жаль, Влад, – всё же произнес я. – Я бы не хотел видеть родного человека в тюрьме.

– Я тоже, – глухо произнёс он.

Я понял, что он имел в виду. Но с этим знанием ничего делать не буду. Это личное дело сильного мужчины. Я не имею право вмешиваться в его семью. И не хочу. Надо было торопиться домой.