Она сжала челюсти, чтобы не заплакать. Кота был прав. Она знала. И потому, что она знала, вопрос «Почему я?» больше не имел для нее значения.

– Он сейчас един с Силой, – сказал Кота, и она знала, что он пытался успокоить ее своим неуклюжим способом.

– Его будут помнить? – спросила она.

– У принцессы есть предложение, которое ты хотела бы услышать, – он склонил голову, указывая на хижину.

Она позволила слепому джедаю вести себя через зияющие провалы в стенах руин. Сенаторы, собравшиеся вокруг стола, выглядели утомленными. Они не подняли взор, когда Кота и Юнона вошли.

– Итак, – сказал Бейл Органа другим, – готовы ли мы закончить то, что он начал?

Все кивнули.

– В таком случае, наконец, Альянс повстанцев родился. Здесь и сегодня.

Улыбки облегчения на лицах приветствовали это заявление, но никаких шумных выражений радости не было. Но всё-таки, это был торжественный момент. Предстояло сделать много работы и пережить много опасностей каждому из находившихся в этой комнате.

Заговорила Лея Органа.

– Нам нужен символ, вокруг которого мы должны сплотиться.

– Согласен, – сказал Гарм Бел Иблис.

Принцесса вытерла пыль со стола, показывая семейный герб семьи Марек, выгравированный на дереве: гладко стилизованный хищник с гордо поднятыми крыльями.

– Это – символ надежды.

Лея перевела взгляд от отца к Мон Мотме и Гарм Бел Иблису, потом посмотрела на Юнону. Очень кратко она кивнула ей в знак признательности.

В груди Юноны потеплело, и она кивнула в ответ. Гален сделал все возможное, чтобы спасти галактику от Императора, и при этом сам спасся от темной стороны Силы. Люди в комнате сплотились под гербом его семьи и продолжат работу, которую он начал: первый повстанец, тот, кто дал им надежду.

И она? Юнона никогда не забудет его, или пример, который он подал ей. Без слез на глазах она лицом к лицу столкнулась с будущим.

И ей не нужна была Сила, чтобы понять, что это будет тернистый путь.