— Иногда. Разве Мария стала бы иметь дело с плохим парнем?
— Я ее не видела.
— А Люси Андерсен?
Воэн не ответила.
— И еще мне не нравятся города, принадлежащие одной компании, — сказал Ричер. — Я не люблю феодальные системы. Терпеть не могу самодовольных толстых боссов, командующих людьми. И ненавижу, когда людей ломают так, что они готовы с этим мириться.
— Ты видишь то, что тебе не нравится, и считаешь, что должен это уничтожить?
— Да, черт побери. Ты думаешь иначе?
— Нет.
Они сидели и молча пили кофе и воду. Воэн подняла свободную руку с колен и положила на стол. Теперь эта часть ее тела оказалась ближайшей к Ричеру. Он спросил себя, сознательный это жест или бессознательный. Попытка сближения или просьба о первом шаге.
На руке не было обручального кольца.
«Сейчас его здесь нет».
Он тоже положил свободную руку на стол.
— Какие у нас основания считать, что они от кого-то скрываются? — спросила Воэн. — Может быть, они агенты или активисты движения за охрану окружающей среды, проверяющие загрязнение почвы. Добровольцы. Может быть, Андерсен сумел обмануть жителей Диспейра, а Рамирес — нет.
— Как он мог их обмануть?
— Не знаю. Но меня тревожит то, что в Диспейре используют какие-то яды. Мы берем для своих нужд те же грунтовые воды.
— Тарман упомянул трихлороэтилен. Это вещество, которое применяется для очистки металла. Не знаю, опасно оно или нет.
— Я проверю.
— Но зачем жене борца за охрану окружающей среды бояться полицейских?
— Я не знаю.
— Андерсен не пытался кого-то обмануть. Он был в Диспейре гостем. Его там охотно приняли, дали пристанище и защиту. Ему помогли.