Приближение молнии мы почувствовали, должно быть, одновременно, и отскочили в разные стороны от ларя. Воздух взорвался ослепительной вспышкой. Жар опалил. Показалось, что я не падаю, а парю в невесомости. Недолго, правда. Приземлилась я на камни и впервые в жизни позорно потеряла сознание.

Бесславное окончание этой ночи запомнилось короткими вспышками. Нахальный ведьмак холодной рукой легонько хлопал меня по щекам и приговаривал: «Эй, фея, ты живая? Или нужно воскрешать?» Его лицо плыло и выглядело недовольным. Потом я болталась, как мешок с опилками, перекинутая через крепкое мужское плечо, и носом неприятно ударялась о мужскую спину. В следующий момент меня уронили на мягкую поверхность, знакомо пахнущую фиалками. Громыхнула дверь.

Проснулась я лежа поперек собственной постели, одетая в грязный халат и даже обутая в измусоленные туфли. Комнату заливал полупрозрачный солнечный свет, и внутренние часы подсказывали, что время давно перевалило за полдень. Тишина стояла как в склепе. На полу тянулась дорожка из следов от мужских сапог.

Кое-как отскребшись от кровати, я подошла к окну и скорбно поморщилась. С высоты второго этажа огород выглядел плачевно. На месте ритуала кусты были поломаны и потрепаны. Валялся перевернутый ларь и почерневшая разбитая крышка, принявшая удар молнии.

Мрачный дом напротив выглядел покинутым и безжизненным, каким и был еще несколько дней назад, до приезда соседа.

– Только появись перед моими глазами…

В кухню я спустилась хорошенько отмытая и прибранная, в чистом платье и новых туфлях. Йосик несмело высунулся из-под стола и замотал хвостиком-кантом. Присев, я погладила табуретку по выцветшей обивке.

– Напугался вчера?

Никогда не испытывала приступов нежности к домашней нечисти, но неожиданно накатило. Кошку, что ли, завести? Настоящую, живую, с хвостом, который не надо пришивать.

– У тебя кант отрывается, – проворковала я Йосе и указала пальцем на кусок материала. – Сейчас приращу. Не шевелись.

Магия пробудилась мгновенно. И я оторопела, не веря собственным глазам. Вместо привычного с детства голубоватого свечения, покалывающего кончики пальцев, в воздух потекли колечки прозрачно-черного дымка.

– Да вы шутите! – вырвалось у меня, но только ядреным ругательством из лексикона соседа.

С шумом распахнулась хлипкая кухонная дверь, и задрожали стекла. Я резко сжала кулак, пряча темную магию, и подняла голову. Небритый растрепанный ведьмак замер на пороге. Он заметил предательский дымок. Пронзительный взгляд остановился на моем лице, рыжеватые брови сошлись на переносице. Молчание давило на уши и казалось оглушительным.

Я медленно выпрямилась и тихо вымолвила:

– Ты меня вчера проклял, темный?

– А ты меня зачаровала, светлая? – хрипловатым голосом проронил он и протянул руку.

Кончики его длинных пальцев искрили светлой магией. Как у чародея.