— Господи, Ян, ты всё не так… — пытается что-то говорить девка, но я не хочу даже слышать её голос.

— Послушай, кисуня… ну, или как там тебя… я повторять дважды не буду, — стоя в дверях, скольжу по ней гневным взглядом, — тебе лучше не провоцировать меня. Поверь, сейчас я еле сдерживаюсь, чтобы не выпереть тебя в чём мать родила…

И я не врал. У меня действительно подгорало. Останавливало лишь то, что завтра все соседи будут обсуждать, как я выставил голую девицу на улицу.

— Ян… я прошу, выслушай меня… — Синеглазка зарылась лицом в одежду, вытирая влажные дорожки со щёк.

— Блядь, вали… правда, — в груди собралась жгучая ярость.

В один широкий шаг оказываюсь прямо перед ней. Хватаю за локоть и дёргаю вверх.

— Ай! — вскрикивает девка.

— Вон! — шиплю ей в лицо.

Во мне сейчас столько злости, что с каждой секундой сдерживать её становится всё труднее. Не прилагая особых усилий, тащу её в коридор. Берусь за ручку и открываю дверь.

— Что ты творишь? — на лице Синеглазки море эмоций, но я даже не пытаюсь ни одну уловить.

— Аривидерчи, Синеглазка, — в ухмылке кривлю губы и, оставляя кисуню за порогом, захлопываю с грохотом дверь.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

В дверь слышится тихий скрежет.

Чёрт! Сжимаю челюсть с такой силой, что аж мошки перед глазами заплясали. Эта девка нарывается.

На глаза так вовремя попалось портмоне. Достаю две сотни баксов и сжимаю их в кулак. Рывком открываю дверь.

— Янис, я тебя прошу… выслушай… ты всё неправильно понял…

Я прицепляю к губам подобие вежливой улыбки.

— Мне пох… Твоё вранье я слушать точно не намерен. Вот. Это тебе за работу. Заслуженно, — открываю ладонь, и зелёные комочки скатываются по ней на землю.

— Янис…