— Джон даже не предложил мне взглянуть на нее. Он сказал, что она будет оценена. Я сказал, что хотел бы посмотреть на рукопись, и он обещал, что, когда она пройдет экспертизу, я ее увижу.
— Где были вы в момент смерти профессора Лайонса, мистер Пирсон? — спросила Рита.
Грэг посмотрел ей прямо в глаза:
— Как я уже сказал на прошлой неделе, детектив Родригес, я был в «Тайм уорнер центр» на Манхэттене, где живу, и находился там весь вечер понедельника. Около шести я ужинал на четвертом этаже в «Пер се», а потом сразу вернулся к себе.
— Вы ужинали не один?
— После напряженного дня у себя в офисе мне хотелось спокойно поесть в одиночестве, и, предвосхищая ваш следующий вопрос, скажу, что всю ночь также провел один, у себя дома.
Последний вопрос Бенета был о Чарльзе Михаэльсоне:
— Вы полагаете, профессор Лайонс мог доверить рукопись ему?
Они с Родригес заметили, как на лице Грэга свершилась борьба эмоций. Потом он произнес:
— Думаю, Джонатан мог доверить рукопись Лилиан, и верю, что она могла рассказать об этом Чарльзу. Кроме этих, больше никаких предположений у меня нет.
Глава 52
Час спустя, на стуле, прежде занимаемом Альбертом Уэстом и Грэгом Пирсоном, сидел Чарльз Михаэльсон, и его дородное тело содрогалось от негодования в яростной схватке с детективами:
— Нет, я никогда не видел рукописи. Сколько еще раз говорить вам это? Если кто-то заявляет, что я торговался, то он вас обманывает.
Когда Бенет намекнул, что они собираются допросить источник слухов, Михаэльсон выпалил:
— Валяйте, кто бы он ни был, но напомните ему, что есть закон о лжесвидетельстве, пусть освежит это в памяти.
Когда его спросили, где он был в день смерти Джонатана Лайонса, Чарльз ответил:
— Я повторю вам еще раз, медленно, чтобы до вас дошло. Я был дома на Саттон-плейс. Прибыл туда в пять тридцать и никуда не выходил до следующего утра.
— Дома еще кто-нибудь был? — спросил Бенет.
— Нет. К счастью, после развода я живу один.
— Вам кто-либо звонил в тот вечер, мистер Михаэльсон?