– Мам, я просила не называть меня этим дурацким именем. Я Ангелина.

Ага, ангел с обезображенным лицом. И чего они так всполошились, я ведь по телефону предупредила: выгляжу не очень. Наверное, не до конца объяснила степень того «не очень».

– А чего это за баба в мужской рубашке у нас за столом? – поинтересовалась, увиливая от разговора о внешности.

– Ой, так это ж Максим, жених Степанидушки нашей. У них свадьба через два дня. Мы думали… ты не успеешь приехать.

Не думали, надеялись: по глазам различила. Конечно, такое украшение свадебного стола, как я, кому надобно?

– Не знала, что Степанида замуж собралась, – буркнула, продолжая умываться. Будто можно водой смыть раны и следы от ожогов. – Я тут поживу у вас пару недель. Пока не придумаю, как дальше быть.

Радости на лице матери не прибавилось. А подоспевшая сестра и вовсе набросилась с обвинениями:

– Ты чего в таком виде заявилась? Максимку испугаешь, еще передумает жениться. Вон, и Славика напужала. Он даже картошку не доел. Уехала бы ты, Зин…

– Чего это у тебя мужики какие пугливые? – поинтересовалась я таким же «вежливым» тоном. – А ничего, что я за этот дом плачу, да еще и ремонт делаю? Крышу вы на какие шиши починили? Даже столовое серебро, с которого вы пугливого Максимку кормите, я вам прислала. Думала, семья у меня, любящая. Все понимающая.

Не выдержала – расплакалась. Скрылась в чулане, чтоб нареветься всласть. А с кухни доносились льстивые речи сестренки, лившиеся в уши будущего мужа. Потом ссора мамы и Степашки. Она всегда была склочной, но все равно младшенькой. Любила я ее, ежкин кот!

– Ты не расстраивайся, Зин…

Мама все же пришла успокоить. Даже по облысевшей макушке погладила. Хорошо, что в чулане темно было, я слез ее не видела.

– Вот, – мама протянула какой-то свиток.

– Что это? – удивилась я. – Не можете прямо из дома выгнать, письмо написали?

– Нет, это свидетельство о наследстве. Бабка Глафира тебе домик завещала. Степанида хотела сначала продать и деньги поделить. Но тебе, вижу, нужнее. Домик на окраине и не очень… гм, новый.

Я даже не знала, что у меня такая бабка была. Хотя в нашей семье знаются с родственниками до седьмого колена. И ни от кого я даже имя Глафиры не слышала.

– Она это… отшельницей была, в гости не приглашала, – пояснила мама. – А домик продать можно. Даже выгодно. Говорят, в тех местах раньше замок стоял, сейчас одни развалины остались. А пару месяцев назад чудак какой-то объявился: не то принц потомственный, не то лорд. Вот он и хочет родовое гнездо восстановить. А домик Глафиры аккурат на краю владений. Понимаешь, к чему клоню?

Ага, вот только принцев наследных мне не хватало. Нет, в другое время я бы даже порадовалась. Но не сейчас, не в моем нынешнем состоянии «чудакам» радоваться.

– Спасибо, мам, – проглотила слезы и сжала документ на наследство. – Заночевать-то хоть можно?

Мне постелили все в том же чулане. Жестко на раскладушке, неудобно, но дома.