— Андрей, я не улыбаюсь. — Катя к этому моменту уже устала — и слушать его, и пытаться что-то объяснить. Часы, действительно, показывали половину третьего ночи, Катю по-прежнему мутило, голова начала болеть, а непрекращающиеся нравоучения Жданова утомляли. Попыталась встать, навалившись на подлокотник. Андрей наблюдал за ней с раздражением и нетерпением, потом подхватил под мышки и поднял на ноги. Катя ненадолго оказалась в полной его власти, повисла у Жданова на руках, а когда он её поддержал, приобняв за талию, поторопилась отодвинуться. Пошла в ванную, на ходу расстёгивая пиджак делового костюма. Шла медленно, зато осторожно, чувствуя спиной пристальный взгляд мужа. И уж совсем не ожидала, что Андрей ей пижаму принесёт. Дверь в ванную без стука открыл, когда она умывалась, повесил штаны и майку на крючок и вышел, хлопнув дверью. А Катя осталась стоять, только после его ухода подумав, что, наверное, нужно было рукой грудь прикрыть, а не стоять перед ним в нижнем белье в полной прострации.
Больше ни слова друг другу не сказали. Катя первой легла в постель, под одеяло залезла и натянула его до самого носа, глаза закрыла, чувствуя, что проваливается в сон. В висках стучало, перед глазами какие-то круги плыли, хотелось отключиться, а завтра проснуться бодрой, здоровой и больше никогда не пить так много. И как Сева её уговорил? Он делал ей коктейли, какие-то удивительные, она никогда ничего подобного не пробовала. И в клубе таком никогда не была. Дамочки из женсовета пару раз приглашали её отдохнуть, но заведения, которые они посещали, разительно отличались по уровню. У Севы же всё было продумано, как он сам говорил «по-взрослому», то есть дорого. Поэтому и публика в его клубе сильно отличалась, Кате было любопытно наблюдать за богатыми людьми, а то и известными личностями, которых она до этого лишь по телевизору видела или в журналах о них читала. А Сева со всеми общался запросто, но весь вечер провёл с Катей, сам смешивал ей коктейли, и больше не расспрашивал о её жизни с Андреем. Рассказывал о клубе, всякие интересные истории и казусы, о своём путешествии по Европе в юности, о своём хобби — придумывать новые коктейли. Надо сказать, что за вечер он сам опьянел, своим примером показывая Кате, как нужно пить. В итоге, домой она отправилась на такси, лишь в половине второго ночи спохватившись, что неплохо было бы оказаться дома раньше Андрея. И была уверена, что так и будет. А он раньше вернулся, устроил ей скандал и теперь ходит по квартире, топает и дуется на неё. Но сейчас Кате было не до его обид. Хотелось уснуть, чтобы её не мучила головная боль и тошнота. Кажется, с алкоголем она сегодня на самом деле переборщила.
Андрей лёг, когда Катя уже спала. Он же никак не мог успокоиться, не зная, что ему сделать, чтобы отпустило наконец. Даже Катин костюм из ванной унёс и повесил на плечики, а потом некоторое время стоял у кровати и смотрел на жену, как она спит, завернувшись в одеяло. Грудь распирало, а он не до конца понимал, что же с ним происходит. Вроде, она дома, цела и невредима, можно успокоиться, но сердце всё колотилось, тяжело и гулко. А когда лёг, глаза закрыл, то вдруг понял. Это чувство облегчения. Просто вот такое оно огромное, что он справиться с ним никак не может. Даже голову повернул, чтобы на Катю посмотреть. Она на самом деле была дома, с ней ничего не случилось, только завтра с утра ей будет плохо. Но так ей и надо, в следующий раз думать будет. А с Севой он поговорит. Надо только запомнить последовательность своих действий: для начала объяснить уже бывшему дружку, что тот не так сделал, а после с чистой совестью голову ему оторвать. И не только голову, если выяснится, что Севка руку к его жене протянул, по привычке. Кому, как не ему, Андрею, знать, на что Севка способен? Они втроём в юности гуляли — он, Сева и Малиновский, и всё друг про друга знают, всё-таки столько вечеров и ночей в одной бутылке потоплено.
Катя вздохнула совсем рядом, пошевелилась, а Андрей откинул край одеяла с её лица, понимая, что ей дышать нечем. А она взяла и придвинулась к нему. Жданов в первый момент руку на её подушку откинул, не зная, что делать, но потом всё же обнял. Если честно, был не на шутку поражён, когда Катя его в ответ обняла. Рука скользнула по его груди, голову ему на плечо положила, и, кажется, успокоилась. От Кати непривычно пахло алкоголем, Жданов даже усмехнулся по этому поводу в темноту, потом носом в её волосы уткнулся.
Но то, что пора Катерину воспитывать, это без сомнения. Этим он завтра и займется.
— Ну что вы, Елена Санна. — Андрей даже улыбнулся и посмотрел на своё отражение в зеркале, отметил, насколько честным кажется его взгляд, словно тёща перед ним стоит и может оценить степень его правдивости. — Просто мы сегодня проспали. Но Катя завтра к вам обязательно заедет. Утром, да. В субботу? Хорошо, придём на ужин в субботу. У нас всё в порядке, правда. Просто вчера… был тяжёлый вечер. Почему тяжёлый? — Услышав шаги за спиной, Жданов обернулся и посмотрел на жену, которая была похожа на тень. Из спальни вышла и на секунду задержалась, держась за дверной косяк. Потом собралась с силами и пошла в сторону ванной. Андрей её взглядом проводил, многозначительно хмыкнул, но вспомнил, что с тёщей разговаривает, и поспешил к разговору вернуться. — Я не так выразился, Елена Санна, не тяжёлый, а насыщенный. Да, бывает. Образ жизни такой, ничего не поделаешь. Катя? Нет, она подойти не может, она в душе. Позже перезвонит, конечно. И вам всего хорошего. Валерию Сергеевичу привет.
Андрей телефон выключил, снова посмотрел на себя в зеркало и подтянул узел галстука. А когда Катя появилась в гостиной, обернулся на неё.
— Мама твоя звонила.
— Да? — Пушкарёву в данный момент не слишком интересовали разговоры, она на мужа даже не взглянула, прошла мимо и поспешила скрыться в спальне. Андрей же снова хмыкнул, на этот раз довольно.
— Милая, — позвал он громко. Ответа не дождался и открыл дверь в спальню, понаблюдал, как Катя снова устраивается в постели, накрывается одеялом и вздыхает при этом. — Милая, — повторил Жданов, ощущая себя почти счастливым от того, что именно он контролирует ситуацию. Катя просто не в состоянии.
Катя под одеялом чуть заметно завозилась и не ответила, а Андрей подошёл и наклонился к ней.
— Ты не встаёшь?
— Нет.
— Плохо тебе?
Она горестно вздохнула и уткнулась лицом в подушку.
— Это расплата, — объяснил Жданов. Присел на край постели, подумал, и положил руку на Катино бедро под одеялом, погладил. — Пить хочешь? — Взял с тумбочки стакан с минеральной водой, в которой плавала долька лимона. — Попей, надо.
Катя всё-таки открыла глаза, практически заставила себя, на мужа взглянула, оценила его довольную усмешку и нахмурилась. По крайней мере, попробовала. Брови сдвинула, но это отозвалось такой болью в голове, что едва не застонала. Но стакан с газированной водой манил, и она приподнялась на локте и потянулась к нему. Жданов был сама учтивость, и сам стакан к её губам поднёс. Катя попыталась оттолкнуть его взглядом, хотя бы взглядом, но Андрей проигнорировал. А когда жена снова упала на подушки, он пустой стакан на тумбочку вернул, затем наклонился и губами к Катиному плечу прижался.
— Вот и умница.
Катя на минуту даже протрезвела. В голове вдруг прояснилось, она во все глаза на Жданова уставилась, не понимая, что тот делает, и заодно пытаясь вспомнить, что было ночью. Образы не чёткие, Андрей, кажется, кричал на неё, когда она вернулась, но сейчас чересчур мил и благодушен. Как тут не насторожиться? И с поцелуями лезет.
Жданов ещё раз галстук поправил, который отчего-то его душил, жену взглядом окинул, уже совершенно серьёзным, прислушиваясь к себе, ладонь снова пробежалась по контурам её тела под одеялом.