Говорила с ним, как со слабоумным. Растолковывала, объясняла. Андрей даже раздражение почувствовал.

— Хорошо. Как скажешь, так и будет.

Она даже не желала с ним больше ругаться, повышать голос. Снова опускала глаза перед ним, как когда-то, и мечтала растаять тут же, в эту секунду. Это безумно раздражало. Андрей кулаки сжал, слушая, удаляющийся стук каблуков по коридору.

Ещё одного вечера в пустой квартире ему за глаза хватило. Доел суп, посмотрел телевизор, около часа размышлял о том, стоит ли позвонить Кате, и вновь попытаться что-то выяснить (хотя, что ещё выяснить?), и так и не решившись, лёг в холодную постель. Вспомнил про будильник, включил свет и пару минут возился, бестолково крутя стрелки и думая совсем о другом. А уже следующим вечером, поддавшись на уговоры Малиновского, отправился с ним и с Севой в новый модный клуб, в котором он, из-за своей «женатости» ещё не бывал. Было не слишком весело, по крайней мере, ему, но всё же не один в четырёх стенах. Посидел в баре, выпил пару лишних бокалов виски, намеренно дотянул до полуночи, и поэтому, когда домой приехал, с чистой совестью лёг и уснул, ни о чём не думая, или почти ни о чём. Правда, следующим утром выслушал от матери кучу упрёков, та с ходу определила, чем он вечером занимался, и в горячности заявила, что Катя, наверняка, не ожидала, с чем на самом деле столкнётся в семейной жизни, ведь шеф и муж — вещи разные, и ощущения разные, а она девочка молодая и неопытная…

— Ты должен был проявлять больше чуткости, Андрей, — закончила Маргарита с горечью, а Жданов лишь мрачно ухмыльнулся. Да уж, Кате только чуткости от него и не хватило.

Но в принципе, всё не так уж и плохо. Нужно только перетерпеть, переждать… вернуть жене все вещи, что она оставила в его квартире. Наверное, самому собрать, или как? Зато вон «рыбки» Милко снова радостно улыбаются при виде него и начинают возбуждённо щебетать.

— Значит, Катя уходит, — с сожалением проговорил Пал Олегыч, сидя напротив сына. — Это большая потеря.

— Знаю.

Жданов-старший лишь хмыкнул, причем несколько угрожающе.

— Знает он… И когда?

— После Совета, наверное.

— Наверное?

— Папа, она мне не докладывает.

— Что весьма странно. В конце концов, ты не только муж, но и непосредственный начальник.

— Бывший муж, — пробормотал Андрей, томясь под тяжёлым взглядом отца.

— Что? — не разобрал тот.

— Бывший, говорю.

— Это здесь причём? Я тебе про другое.

— Ну да.

Пал Олегыч к сыну присмотрелся, потом совсем другим тоном поинтересовался: