— Обещала подумать.

Они взглядами встретились, и Катя вдруг ощутила странный озноб. Криво улыбнулась, спеша все свести к шутке, а потом бодро поинтересовалась:

— Ты Пал Олегычу звонил? Объяснил почему мы задержались?

— Да, не волнуйся.

— Да я и не волнуюсь, — пробормотала Катя, отворачиваясь, смотреть на Жданова было невыносимо. И зачем она ему про ребенка ляпнула? Он вон как насторожился.

— Катя. — Андрей ее за руку взял, когда она поднялась и хотела пройти мимо него. Катя сделала шаг назад, к нему, но совершенно не желала слушать, что он ей сейчас скажет. Наверняка очередную глупость, и все только больше осложнится, и Андрей будет думать, что она поменяла свои планы и теперь попытается привязать его к себе. Позавчера он просил ее ни о чем не жалеть, а она все равно жалеет. Жалеет, что все так глупо.

Андрей папку, что Катя ему вручила две минуты назад, на стол положил, и жену к себе ближе притянул. Видел, что она старательно отводит глаза в сторону, ей было неловко, и поэтому он решил сменить тему.

— Мама просила напомнить, что на завтра у нас приглашение.

— Выход в свет? — без особого энтузиазма переспросила Катя.

— Да.

— Хорошо.

— И почему я тебе не верю?

— Не знаю. Я вполне искренна.

Он все же улыбнулся.

— Да, вполне.

— Не дразни меня, — пожаловалась она уже ему в губы. Жданов все это время притягивал ее все ближе и ближе к себе, ладони опустились с Катиной спины ниже, и когда Андрей наклонился, чтобы ее поцеловать, Катя возражать не стала. Какой смысл возражать, напоминать о работе, отчете, который он, кстати, еще этим утром требовал срочно и немедленно, если между ними снова появилась неловкость, всколыхнувшаяся из-за одного неодуманно брошенного слова, и это нужно было срочно исправить. Чтобы не держать в себе, не накапливать дискомфорт, и не думать следующие несколько часов, как избежать щекотливой темы вечером, когда работа останется в офисе «Зималетто», а они наедине друг с другом.

— Смотрю, выходных вам не хватило, — недовольно пробурчал Малиновский, заглянувший в кабинет. Он несколько секунд потратил на то, что наблюдал за целующейся парочкой, особое внимание уделив Пушкаревой, как та виснет на шее своего фиктивного мужа, и в итоге ощутил острое неудовольствие. Рома уже не сомневался в том, что ситуация с этим вынужденным браком ухудшается с каждым днем. Ведь если брак вынужденный, и жениться человека заставили, то он вряд ли повезет жену- шантажистку с чужих глаз, чтобы ему никто не мешал наслаждаться всеми прелястями семейной жизни. Так ведь? А Жданов не устает это делать. Да еще Пушкарева… Кто бы мог подумать, что под старомодными смешными одеждами скрывается хищница. Вон как к Андрею жмется. Без всякого стыда и стеснения, надо сказать. И губы после поцелуя не вытирает, а облизывает. Рома даже головой качнул, не удержавшись, поражаясь женской коварности. Год назад при слове «поцелуй» Катенька краснела, как помидорина, а сейчас и бровью не повела, когда он их застал. Что с ней Жданов сделал?

Встретив укоряющий взгляд Андрея, Малиновский заставил себя отвлечься от мыслей о коварности Пушкаревой, и буркнул:

— Пойдем в цех, ждут же.

— Ты прям смутился, — усмехнулся Андрей, когда они с Малиновским по коридору шли. — Аж покраснел весь.