— Вот тебе кажется это странным, а им мы странными кажемся. Сидим у тропинки под березкой… и что-то делаем, — закончила она с небольшой неловкостью.

Жданов обхватил её руками и попытался повалить назад, на себя. Катя невольно ахнула, довольно громко, краем глаза заметила, что женщина обернулась, и Пушкарёва зажала себе рот ладонью и рассмеялась.

— Что мы делаем? — выдохнул он ей на ухо.

Но ей удалось отбиться, поднялась, держась за березу, и независимо вскинула голову, сдула волосы с лица. Сделала Жданову знак подняться.

— Пойдём.

— Командуем потихоньку, Екатерина Валерьевна?

— Не хочу людей смущать. Они не столичные жители, Андрей… Палыч. Им твои валяния у дороги в травке в новинку.

— Да брось, — Жданов легко поднялся на ноги. — Это же природа. Тут сам бог велел… — посмотрел на примятую траву, — валяться. Тебе же понравилось?

Катя вышла на тропинку, оглянулась через плечо и сказала:

— Мало ли, что мне нравится.

— Ой, мы научились мужа дразнить, да? — Догнал её и обнял за плечи.

— Нас не хватятся в Москве?

— Я звонил отцу, правда, не знаю, что он понял, связь постоянно прерывалась, но, думаю, в розыск не подадут.

— Милко тебя убьёт.

Жданов скривился.

— Не надо об этом.

Катя взяла его под руку.

— Ты ему сейчас больше всех нужен, а ты уехал. Заниматься своей личной жизнью. — Выдержала небольшую паузу. — Думаю, тебя он пощадит, а убьёт меня.

Жданов поцеловал её в макушку.

— Я тебя защитю. — Вздохнул глубоко, задумавшись над последним словом. В итоге пришел к выводу: — Надо в Москву.